В: Почему? Почему вы были против?

С.П.: Возможно, я слишком устала и была раздражена. Но мне показалось это неправильным, чтобы совершенно посторонние люди глядели на Доброго в таком состоянии как на обезьянку в зоопарке.

В: Ясно. Значит, при первой встрече он вас не очаровал, не так ли? Не заставил безгранично доверять себе, как это иногда описывают другие люди.

С.П.: Нет. Ничего такого точно не было. Он мне показался симпатичным, но не более.

В: Он как-то отреагировал на ваш категорический отказ? Может, выразил сожаление или раздражение?

С.П.: Никакого раздражения. Вежливо кивнул и предложил любую помощь, если она вдруг понадобится.

В: На этом вопрос был исчерпан?

С.П.: Не совсем. Я была раздражена. Я спросила у него напрямую, чем он может помочь в этой ситуации. Хотела поставить его на место.

В: И что он ответил?

С.П.: Ничего. Миша перебил его и предложил мне заехать домой, забрать кое-какие вещи. Я раньше ему сказала, что собираюсь следующую ночь провести в больнице, с Добрым.

В: А Добрый — это один из членов мотоклуба, верно?

С.П.: Верно. Вице-президент.

В: Добрый — это ведь прозвище, верно? Так принято называть было среди своих, как говорится? Как его на самом деле звали?

С.П.: Сейчас это уже не имеет никакого значения. Мы ведь собрались здесь сегодня не для того, чтобы поговорить о мотодвижении первой половины века?

В: Хорошо. Вы правы. Давайте вернемся к заявленной теме разговора. Как так получилось, что вы последовали за Даниилом в его путешествии? Раз уж первая встреча, так сказать, не задалась.

(пауза)

С.П.: Я поверила ему после того, как он не дал совершится огромной глупости. Уже потом пришло решение о путешествии.

В: В чем именно эта глупость заключалась?

С.П.: Миша и ребята едва не убили человека. Дело в том, что с самого начала у нас были подозрения, что Доброго на трассе сбила фура. В общем-то так и оказалось: через связи нам удалось найти свидетеля происшествия, у которого был включен регистратор.

В: Получается, будучи свидетелем происшествия и даже имея запись случившегося этот человек не стал общаться в правоохранительные органы? Верно?

С.П.: Да. Все верно.

В: Почему он так поступил? Есть предположения?

С.П.: Есть не предположения, а точное знание, почему так. Свидетель сам был водителем фуры, и не стал обращаться в полицию из чувства корпоративной солидарности. Однако запись оставил — для того, чтобы ее посмотрел юрист и дал заключение, может ли она помочь или напротив навредить виновнику происшествия, если того бы вдруг задержали.

В: Каким образом вашим друзьям удалось убедить его дать показания? Что на него повлияло? Он повстречал Даниила?

С.П.: (улыбаясь) Нет, все гораздо проще. Юрист оказался связан с нами. Он сделал копию записи.

В: Получается, делу не дали официальный ход?

С.П.: Нет. В то время — не дали. Официальное разбирательство произошло позже, уже без моего участия. А тогда парни решили разобраться с этим делом сами.

В: То есть, организовать самосуд.

С.П.: Верно.

В: Скажите, вы одобрили такое решение?

С.П.: Во-первых, меня тогда никто не спросил. А во-вторых — я бы такое никогда не одобрила. Не важно — до встречи с Даниилом или после.

В: Каким образом Даниил предотвратил самосуд? Вы были там?

С.П.: Была. После полуночи в больницу, где я ночевала, приехал один из подручных Миши. Он предложил ехать с ним, но наотрез отказывался объяснять, зачем именно. Сначала я не хотела ехать, но сердце чуяло что-то недоброе и я в конце концов собралась. Мы поехали в Бор, у одного из наших там большая дача, недалеко от берега. Изолированное и уединенное место. Мы остановились возле ворот, подручный позвонил, дождался гудков и сбросил вызов. Мне сказал выходить. Я вышла. Машина уехала, а через пару минут ворота открыл Миша. Он бросил мне: «Заходи».