Элдон дважды перечел письмо и потом еще раз его вторую половину. Один из пунктов Устава Ордена гласит, что младшие подчиняются старшим, а ученики – наставникам. Сэр Лаймож был личным наставником молодого Элдона, и тот вдвойне готов был подчиняться приказам гроссмейстера, не задавая лишних вопросов.

Он бросил взгляд на заинтересовавшую его картинку. Символы стоит перерисовать углем на оборотную сторону письма. Когда вернется в Орден, он отдаст записи гроссмейстеру.

Быстро набросав те символы, которые сохранились лучше всего и не допускали двойных толкований, Элдон спрятал пергамент на прежнее место, за подкладку, и подошел к огромному провалу окна, размышляя о том, как ему лучше исполнить приказ.

Здесь, в северных горах, царила зима. День за днем снег засыпал ущелье, и недалек тот день и час, когда придется поворачивать на юг или стараться отыскать удобную долину для зимовки. В седельных сумках драконоборца было много вещей для выживания в экстремальных ситуациях – это было частью подготовки молодых рыцарей в Ордене, – но что делать с лошадьми? Конек Иера, рыцарский жеребец самого Элдона и вьючный мерин. Где взять для них столько овса и сена? На подножном корме они долго не протянут. Не пришлось бы забить боевого рыцарского коня! А ведь он прекрасно обучен и в бою сражается наравне со всадником. Каждый рыцарь выбирает себе личного коня, с которым разлучается только в случае болезни, смерти или старости.

Из огромного окна открывался прекрасный вид на долину и заснеженный склон, который наискосок пересекала лестница-дорога. Ветра частично сдули снег со склонов, и тут и там виднелись проплешины мерзлой земли, покрытой заиндевелой травой. Там сейчас бродили лошади, стуча копытами и пытаясь добыть себе корм. У невысокого лохматого конька Иера это получалось лучше, но ставший вожаком в этом маленьком табунке жеребец Элдона довольно часто отгонял его от травы, забирая чужую долю. Ничего удивительного – каждый выживает как может…

А надо всем этим, на склоне неподалеку, сложив крылья, уютно устроились два небольших серебристо-серых с грязно-белыми разводами на шкурах молодых дракона!

Подростки улетели из племени, чтобы побыть вдвоем. Им особо никто не препятствовал, хотя самочка лишь недавно вышла из младенческого возраста. Все знали, что эти двое рано или поздно образуют пару – браки у драконов заключались один раз и на всю жизнь, и если один погибал, второй обычно оставался одиноким. И даже если образовывал пару с кем-то еще, потомства в таком вторичном союзе практически никогда не бывало. Поэтому родители и старейшины никогда не спешили разбивать образовавшиеся пары.

Вдоволь наигравшись с ветром, двое влюбленных устроились на скалах, раскинув крылья и нежась в лучах редкого зимнего солнца. Самочка сверкала новой чешуей – ее слегка затянувшаяся линька завершилась только недавно, краски еще не успели потускнеть, и солнце играло на серебристо-серых гранях ее чешуек, заставляя их переливаться всеми цветами радуги. Ее друг был немного темнее, на его боках были заметны грязно-серые пятна. В будущем, когда он перелиняет последний раз, его шкура окончательно станет двухцветной. В прежние времена такие пятнистые драконы не имели шансов создать семью – самочки предпочитали их однотонных собратьев, но в последние века, когда все больше и больше молодых погибало в расцвете сил и лет, и у «нестандартных» самцов появился неплохой шанс. Тем более когда это – племянник самого вождя клана.

«Как здесь красиво! – Самочка окинула взглядом долину и старинные развалины. – А там что?»