Запах жгучего перца пробудил во мне очередной приступ тошноты. Я крепко накрыла рот ладонью, пытаясь удержаться от дурноты.

– Раньше, – едва уняв отвращение, процедила в ответ. – А сейчас не хочу.

– Да что ж такое-то? Неужто ты влюбилась в этого инженера? – воскликнув, мама с отчаянием хлопнула себя по бокам. – Ты посмотри на себя – серо-зелёная вся, – ошеломлённо причитала она, и трогая ладонью мой, покрывшийся испариной, лоб.

– Ничего я не влюбилась, – вздохнув, промолвила я. – Я опаздываю, мне на пары надо.

– Полина! А ну-ка, воротись! – всплеснула руками мама, когда я с каменным лицом покидала обеденный стол.– Вот же… Верно втюрилась и забыть его не может! Не вляпалась бы ни во что…

Я затворилась в туалете и, шатаясь, припала к ободку унитаза. Вот уже которое утро меня изводила противная тошнота, однако стоило только остаться без завтрака, как самочувствие резко ухудшалось. Однажды я чуть не грохнулась в обморок в коридоре университета. Всё уладилось только потому, что Тася была рядом. Она подхватила меня и сделала то, что обычно делает в экстренных ситуациях – окатила холодной водой.

– Ну ты и выдала, – процедила подруга, когда мы, распахнув двери толчком ноги, оказались в уборной. – Девочки, освободите помещение!

Компания девиц выругалась матом, но всё же оставила нас одних. Я первым делом бросилась в кабинку и наклонилась над и так дурно пахнущим унитазом, что ещё больше вызвало приступ рвотного рефлекса.

Горло сдавливали спазмы. Всё без толку: пустой желудок напрягался, но не мог облегчить её состояние – ничего, лишь одна кислота. Я подошла к умывальнику, дрожащими руками открыла кран с холодной водой и лишь умывшись под ледяной струёй, почувствовала, что мне стало существенно лучше. Лучше, но противная тошнота всё равно не отпускала.

– Что с тобой случилось? Ты, наверное, заболела… – допытывалась Тася.

– Не знаю, – угнетённо всхлипнула ей в ответ, утирая на щеках слёзы. – Сегодня что-то очень сильно тошнит. Плохо мне…

– Может, отравилась? – волнуясь за меня, спросила подруга. – Скажи, что ты ела вчера?

– Голубцы, – вспоминая вчерашний ужин, ответила я. – И морс пила.

– А голубцы точно были свежие? Там же капуста – она вызывает брожение, и мясо – оно испортиться может.

– Нет, еда точно была свежей. Мать их ближе к вечеру потушила, – протянула, отрицательно покачав головой. – А что?

– Да уж нет, подруга моя… ничего… Хм… интересно, а вчера утром как было? – тоном представителя закона допрашивала Тася.

Меня это уже напрягало, даже более того – абсолютно не понравилось.

– Чего ты ко мне пристала? Да! Да, блин! Мне третий день плохо! – неожиданно для Таськи завопила я и с неприятием взглянула на изумлённую подругу.

– И вчера утром тоже тошнило… – деловито подперев пальцем правую щёку и закатив глаза к потолку, задумчиво промолвила она, затем пристально посмотрела на меня и добавила: – А ещё скачки настроения… Скажи… А у тебя же секс с ним был?

– Ну да… И что такого? – промолвила потерянно.

Я была потрясена прямолинейностью подруги и, чтобы устоять на ногах, привалилась плечом к стене. Плохо, очень плохо… Нужна прохлада, иначе прийти в себя не получится. А пока что мой лоб на холодном кафеле – самое то.

Щёки полыхали от стыда. Тот раз, один лишь только раз так вклинился в мою память, что я до сих пор вспоминаю его. Мысль о том, что он уехал, толком ничего не объяснив, гложила и не давала покоя. А вдруг в его будущем мне на самом деле нет места? Ну да, Кирилл ничего не обещал, но я всё равно мечтала, что он возьмёт меня с собой или останется в моём городе навсегда. Господи, какая глупость! Вот дура!