Что же делать? Необходимо срочно привести себя в порядок. Несмотря на короткие и довольно холодные сообщения, я была бодра и беззаботна от ожидания предстоящего свидания с Кириллом. И даже не могла предугадать, что только что разливающаяся в душе радость вскоре вытиснится острой и нескончаемой болью.

Казалось, погода сама сгущает краски, навешивая над нашими головами хмурые серые тучи и устраивая ветру настоящий марафон, который со свистом срывал головные уборы и швырял песок под ноги.

«У природы нет плохой погоды, каждая погода – благодать», – трындела себе под нос.

Когда я представляла себе, как он обнимет меня при встрече, в животе тотчас начинали порхать маленькие яркие бабочки, ведь ради него сегодня особенно красиво причесала волосы и сделала макияж чуть ярче обычного. А потом буквально летела в университет, не обращая внимания на начинающийся моросящий дождь, и, переминаясь с ноги на ногу, в чёрных капроновых колготках и короткой юбке с трепетом ждала… Ждала, когда к крыльцу здания плавно подрулит его белая иномарка, он выйдет из передней двери, такой любимый, самый лучший, а затем прижмёт меня на глазах у всех однокурсников, жадно целуя в губы. Сердце громко колотилось от предвкушения, готовое выскочить из груди.

Но меня отрезвил раздавшийся звонок мобильного.

– Полин, не жди на улице. Заходи в корпус, я туда подойду, – приятный мужской, но в то же время напряжённый голос раздался в трубке.

– Я не замёрзла, Кирилл, – выпалила я. – И дождь уже заканчивается. К тому же я взяла с собой зонт.

Клокочущий звук шин по мокрому асфальту заставил обернуться. Сглотнув, вмиг почувствовала сладкое ожидание того, как Кирилл выйдет из своей машины и подойдет ко мне...

***

КИРИЛЛ

Я не знал, что ей сказать, хотя несколько раз продумывал разговор и даже репетировал его утром перед зеркалом в ванной. Мне, честно, хотелось сейчас просто ударить по газам и скрыться прочь от этих манящих зелёных глаз, но сделать этого не мог, потому что тогда буду окончательно считать себя последним из моральных уродов и подлецов, каких ещё поискать. Однако в то же время прекрасно понимал, что игнорирование и молчание ещё никому не приносило пользу.

– Привет, Кирилл! – не отрывая от меня своего взгляда, обрадовалась Полина.

Я открыл дверь машины и шагнул под мелкий дождь, чувствуя, что сейчас выгляжу под стать погоде – нехарактерно для себя уж чересчур хмурым и серьёзным, а моё усталое выражение лица, наверное, уже рассказало о проведённой без сна ночи.

На кожаную куртку капали маленькие капли дождя, волосы стали слегка влажными, на руках выступили напряжённые канаты вен. Меня больше нисколько не волновало то, что мы стоим прямо посреди университетского крыльца, а нас пытаются обойти опаздывающие на пары студенты.

– Привет, Полина, – сдавленно вымолвил в ответ девушке.

Сердце в грудине невольно стало биться ещё сильнее, когда я вырулил на улицу, ведущую к педагогическому университету. Душа дрогнула при виде стоявшей на мокрых ступеньках фигурки под сиреневым зонтом.

Увидев радостное личико Полины, со всей силы выдохнул поток воздуха из своих лёгких, набираясь смелости и настраивая самого себя на нелёгкий разговор и ожидаемое разочарование в её малахитовых глазах. Хотелось уже как можно скорее сказать всё то, что запланировал, и избавиться, наконец, от этого навязчивого чувства совести и дурацкой сентиментальности.

***

ПОЛИНА

Затаив дыхание, с замиранием сердца я ждала, что вот сейчас он подойдёт, притянет меня своей сильной рукой к своей широкой груди и обхватит мои жаждущие губы своими: волевыми, мужскими, требовательными. Но ничего из того, что я себе представляла, не произошло. Кирилл стоял передо мной, спрятав руки в передние карманы модных серых брюк, и внимательно смотрел, будто выжидая подходящего момента. Его взгляд не светился удовлетворением, спокойствием и хорошим настроением. В нём отчётливо читалось отчуждение, пустота, тревога и беспокойство.