— Наверное, надо воду набрать, — хрипло заметил я.

— Да, наверное, — закивала она нервно.

— Не холодно? Может, чаю? — Я повернулся к ванной и включил воду, чувствуя себя идиотом. — Фень, одеть тебя снова?

Она прыснула, и я растерянно усмехнулся.

— Ну, нам нужна была эта тренировка, — смущенно провел я по волосам.

Через несколько минут Фенька сидела на бортике ванной в полотенце, а я набирал в ложку чай, дул, остужая, и подносил к ее губам.

Тут у меня тоже было пусто — ванная и раковина с сиротливой полочкой для зубной щетки. И стиральная машинка вместо тумбочки.

— Надо будет шкафчик какой-то выбрать, да?

— Корзинку для белья, — кивнула Феня, промокнув губы бинтом. — Зеркало. Стаканчики для щетки, подставка под мыло…

— А ты соображаешь в нормальной жизни больше меня, — улыбнулся я.

— Я мечтала о своей квартире ночами… там, — мечтательно кивнула Феня. — Представляла, что у меня и где будет стоять.

Я усмехнулся. Фенек, в отличие от меня, жила на съемных квартирах. Ей претило постоянство. А тут вдруг — мечты о своем жилье.

— И что еще должно быть в ванной твоей мечты?

— Резиновые уточки, розовый коврик и непромокаемая музыкальная колонка.

Я хмыкнул, улыбнувшись шире:

— Надо же.

Мы определенно делали успехи. Она — в одном полотенце в моей ванной, но мы все еще можем смеяться друг с другом. И это разгоняло мглу последних часов. Моих. Глубину ее собственной тьмы было сложно представить, но теплая ванная должна пойти ей на пользу.

— Сволочь, ты искупаешь меня в белье? — вдруг спросила Феня.

— Хорошо, — с готовностью кивнул я, поднялся и отставил чашку.

Только белье ее намокло и открыло все, что скрывало в сухом состоянии. Вода дошла ей до груди, и с ее губ сорвался блаженный стон. Наверное, в горячей ванной она давно не сидела.

— Может, мне выйти, а ты погреешься? — предложил я неуверенно.

— Нет, давай сделаем это, а то я не решусь тебя уже позвать назад. — Феня уложила руки вдоль бортиков, а я взялся за мочалку.

Ничего более хрупкого в моих руках еще не было. Ее кожа розовела от любого даже самого слабого касания, а от запаха ее мокрых волос рот наполнялся слюной. Я изо всех сил старался не придавать этому всему какого-то значения, но… как тут не реагировать?

— А мужик этот твой… — начал я нести какую-то чушь. — Он знает, что ты им восхищаешься?

И как этот вопрос должен был мне сейчас помочь? Когда Феня встала на коленки, взгляд сам прикипел к ее округлым розовым ягодицам, облепленным тканью белья. Наверное, без трусов она бы смотрелась не так оглушающе… В ушах зашумело, а руки дрогнули. Мне показалось, если надавлю больше нужного, из Фенькиных персиковых округлостей брызнет сок… Она что-то ответила мне на вопрос, но я осознал себя уже когда голос ее затих, а я невнятно елозил мочалкой по ее пояснице.

— Не больно так? — выдавил хрипло.

— Нормально. Можно посильнее…

Я стиснул зубы и мочалку, сосредотачиваясь на силе нажатия, и спустился ниже поясницы.

— Фень… — нахмурился, пытаясь помыть ее вместе с трусами, но те будто понимали, что третий в таких ситуациях лишний, и норовили сползти!

— Снимай, — решительно попросила она. — Идиотская идея…

— Слушай, ну, в первый раз всегда сложно, — попытался пошутить я, но вышло все равно хрипло и сдавлено. Мыльная пена на ее ягодицах легла взбитым безе, и они стали выглядеть теперь еще аппетитней. Фенька упиралась локотками в кафель, замерев под моими руками, а я зажмурился, спускаясь к ногам: — Поднимайся.

— Сволочь, это жопа какая-то, — хихикнула Фенька.

— Не какая-то, а… кхм… — Я вовремя пресек экспрессию. Надо было бы раздеться самому, чтобы не намокнуть, но… нет, это было бы совсем плохой идеей. — Давай ты стой так, а я вымою тебя спереди осторожно… да?