>Большов. Все единственно: ведь портной украдет же. А? Украдет ведь?

>Рисположенский. Украдет, Самсон Силыч, беспременно, мошенник, украдет; уж я этих портных знаю.

>Большов. То-то вот; все они кругом мошенники, а на нас слава.

>Рисположенский. Это точно, Самсон Силыч, это вы правду говорить изволите.

>Большов. Эх, Лазарь, плохи нынче барыши: не прежние времена. (Помолчав.) Что, «Ведомости» принес?

>Подхалюзин (вынимая из кармана и подавая). Извольте получить-с.

>Большов. Дава-кось, посмотрим. (Надевает очки и просматривает.)

>Рисположенский. Я, Самсон Силыч, рюмочку выпью. (Пьет, потом надевает очки, садится подле Большова и смотрит в газеты.)

>Большов (читает вслух). «Объявления казенные и разных обществ: 1, 2, 3, 4, 5 и 6, от Воспитательного дома». Это не по нашей части, нам крестьян не покупать. «7 и 8 от Московского новерситета, от Губернских правлений, от Приказов общественного призрения». Ну, и это мимо. «От Городской шестигласной думы». А нутко-сь, нет ли чего! (Читает.) «От Московской городской шестигласной думы сим объявляется: не пожелает ли кто взять в содержание нижеозначенные оборочные статьи». Не наше дело: залоги надоть представлять. «Контора Вдовьего дома сим приглашает…» Пускай приглашает, а мы не пойдем. «От Сиротского суда». У самих ни отца, ни матери. (Просматривает дальше.) Эге! Вон оно куды пошло! Слушай-ка, Лазарь! «Такого-то года, сентября такого-то дня, по определению Коммерческого суда, первой гильдии купец Федот Селиверстов Плешков объявлен несостоятельным должником; вследствие чего…» Что тут толковать! Известно, что вследствие бывает. Вот те и Федот Селиверстыч! Каков был туз, а в трубу вылетел. А что, Лазарь, не должен ли он нам?

>Подхалюзин. Малость должен-с. Сахару для дому брали пудов никак тридцать, не то сорок.

>Большов. Плохо дело, Лазарь. Ну, да мне-то он сполна отдаст по-приятельски.

>Подхалюзин. Сумнительно-с.

>Большов. Сочтемся как-нибудь. (Читает.) «Московский первой гильдии купец Антип Сысоев Енотов объявлен несостоятельным должником». За этим ничего нет?

>Подхалюзин. За масло постное-с, об Великом посту брали бочонка с три-с.

>Большов. Вот сухоядцы-то, постники! И Богу-то угодить на чужой счет норовят. Ты, брат, степенству-то этому не верь! Этот народ одной рукой крестится, а другой в чужую пазуху лезет! Вот и третий: «Московский второй гильдии купец Ефрем Лукин Полуаршинников объявлен несостоятельным должником». Ну, а этот как?

>Подхалюзин. Вексель есть-с!

>Большов. Протестован?

>Подхалюзин. Протестован-с. Сам-то скрывается-с.

>Большов. Ну! и четвертый тут, Самопалов. Да что они, сговорились, что ли?

>Подхалюзин. Уж такой расподлеющий народ-с.

>Большов (ворочая листы). Да тут их не перечитаешь до завтрашнего числа. Возьми прочь!

>Подхалюзин(берет газету). Газету-то только пакостят. На все купечество мораль эдакая.

Молчание.

>Рисположенский. Прощайте, Самсон Силыч, я теперь домой побегу: делишки есть кой-какие.

>Большов. Да ты бы посидел немножко.

>Рисположенский. Нет, ей-богу, Самсон Силыч, не время. Я уж к вам завтра пораньше зайду.

>Большов. Ну, как знаешь!

>Рисположенский. Прощайте! Прощайте, Лазарь Елизарыч! (Уходит.)

Большов и Подхалюзин.

>Большов. Вот ты и знай, Лазарь, какова торговля-то! Ты думаешь что! Так вот даром и бери деньги. Как не деньги, скажет – видал, как лягушки прыгают. На-ко, говорит, вексель. А по векселю-то с иных что возьмешь! Вот у меня есть завалящих тысяч на сто, и с протестами; только и дела, что каждый год подкладывай. Хошь за полтину серебра все отдам! Должников-то по ним, чай, и с собаками не сыщешь: которые повымерли, а которые поразбежались, некого и в яму посадить. А и посадишь-то, Лазарь, так сам не рад: другой так обдержится, что его оттедова куревом не выкуришь. Мне, говорит, и здесь хорошо, а ты проваливай. Так ли, Лазарь?