Вытащила из прически все заколки, с такой осторожностью закалывала мне их мама. Даже стрекозу нашла, ту самую, которую починил мой отец. Странно, но я привязалась к этим людям. Теперь понимаю, они просто не могли поступить по-другому. Я была их единственным шансом сохранить доброе имя целого рода. И они этим шансом воспользовались. Жаль, конечно, что все именно так сложилось. Но кто знает, что было бы, если бы отец Моники предложил дочери другой выход? Может быть, я бы и не попала сюда.
Уверена, молодая магичка не хотела смириться с той судьбой, которую сочинили ей родители. Не хотела бросать Академию, расставаться с даром, уезжать к Гжегошам.
Наверняка она потому и освободила свое тело, будто старую комнату.
Как такое стало возможным, не знаю. И почему никто об этом не догадался, я тоже не поняла. Моника была близка с родителями. Я совершенно другая, чем она. И все же подлог оказался никем не замечен. Повезло. Вот только что станет делать настоящая Моника дальше?
Если она смогла заманить меня в свое тело, то значит, может и выгнать? Ведь если подумать, дар я ей сохранила, поместье с наделом земли приобрела, Гжегош старший проникся ко мне уважением. С Патриком, я думаю, тоже можно будет договориться о будущем. Неразрешимых проблем как будто бы не осталось, если не считать обучения в Академии. С ней договор родители уже разорвали.
Что если настоящая Моника действительно может и хочет вернуться?! И где тогда то мое тело? В чьих оно руках? Или я просто должна буду уйти из ее тела в никуда, стать привидением бестелесным, может быть, даже погибнуть совсем?
Нет уж, с таким поворотом судьбы я не согласна. Буду цепляться за эту жизнь и это тело всеми силами. Книги бы раздобыть, почитать про переселение душ. Интересно, оно здесь считается законным? Думаю, нет.
Раскинула волосы по плечам, вышло, наверное, очень красиво. Вплела обратно корону из драгоценных камней. Вроде не падает.
Рядом с моими туфельками на полу качнулась и почти покатилась круглая корзина. Успела поймать ее за деревянную ручку и, конечно же, поставила на сиденье.
В нос прокрался запах лесного ландыша. Похоже, что припасы в дорогу собрала мне моя мать, это ее духи так пахнут. Расстегнула тугую пряжку и начала вытаскивать содержимое.
Небольшое зеркальце, завернутое в лоскут вышитой ткани. Синий бархат приятно лег в пальцы, птицы с лёгким укором смотрят на меня с узора. Распускают крылья, нахохливаются на ветках цветущего дерева, прячут головы под яркие крылья. Стежки вышивки перемещаются по ткани сами собой, яркие камушки птичьих глаз то и дело закрываются искусной строчкой, стоит только птичке моргнуть . Удивительное волшебство, потрясающее. Такую вещицу не хочется выпускать из рук.
Следующей оказалась стопка носовых платочков с вышитой в уголке монограммой. Красиво, но почти бесполезно.
Затем я вынула баночки с румянами, крем для лица и для рук, полотенце, нюхательную соль. Ни воды, ни печенья, ни записки. Ничего полезного, кроме разве что зеркальца.
Я вновь взяла его в руки, бережно развернула ткань и решилась на себя взглянуть. Огромные голубые глаза смотрят прямо, испуганно и в то же время дерзко. Волосы гладкой волной растеклись по спине и плечам, ярко сверкает камнями корона из драгоценных цветов. Видел бы меня сейчас мой генерал!
Чужая жена, бледная после обморока, в черном платье. И везут меня под охраной неизвестно куда. Впрочем, какое ему до меня дело, если уж быть честной.
Мимолётное свидание, случайная исполненная искренней страсти ночь, обещания, которые никто не собирался исполнять. Нужно просто помнить о том, как нам было хорошо в те часы наедине, что мы похитили у судьбы. И быть благодарной ему. Ведь генерал, наша упоительная связь... это он меня спас от потери магии. Даже в замке меня никто не запер, побоялись.