Жених смущён и отводит от меня взгляд. Такой красавец, благородный и чистый, как осколок горного хрусталя. Пожалуй, его мне немного жалко, но только нисколько не стыдно ни перед ним, ни перед кем-то еще.
Я стою прямо, гордо выпрямив спину, смотрю в ледяные глаза старшего Гжегоша.
- Прикажите закрыть двери храма, - зловеще говорит он, растягивая слова. Ждёт, что я испугаюсь. Ошибся, я, наоборот, ухмыльнулась, - Сюда пускай приведут родителей нашей прекрасной невесты.
- Закон не велит. Двери святилища всегда должны быть открыты для всех, кто желает ступить под очи богов, - начинает возражать жрец.
- Закон здесь - моя воля. Напомнить, кто содержит вашу обитель, равно как и все остальные?
- Порой тайна позволяет сохранить благодетель. Лучше иметь мертвую невесту, чем порочную жену, - кланяется Гжегошу жрец. Они что, решили меня убить? Собственная магия волной накатывает в мои руки, острыми иглами пронзает кончики пальцев, поднимается выше в запястья. Гжегош молчит, только смотрит внимательно на то, как меняют цвет мои пальцы, становясь фарфорово бледными. Как леденеют цветы, стоящие рядом со мной. Язычки свечей и те замирают, перестают метаться испуганно на фитильках. Главный жрец спиной отступает к каменному алтарю. Остальных служителей странного культа и вовсе не видно.
Отец подходит ко мне, - Как же ты посмела? - Пристально смотрит в глаза, пытается пристыдить. Вот он меня не боится. И напрасно. За свою жизнь я буду бороться, наплевав на все остальное. Не я первая начала.
- С огромным удовольствием, папа, - улыбаюсь в ответ ему я. Старший Гжегош выразительно хмыкает.
- Ты обманул меня, дорогой сват, когда говорил, что твоя дочь невинный хрупкий бутон, безропотный и тихий, как лесной ландыш.
- Она…
- Тише. Я вижу перед собой прекрасную розу, которой никто не мешал распуститься в полную силу, - улыбается холодно Гжегош, - Острые шипы дара, удивительной нежности красота, характер, какой редко встретишь у аристократки, - я вскидываю бровь вверх, интересно, к чему он ведёт, - Жаль, конечно, что моему сыну не достанется ее дара. Невеста испробована до свадьбы, дар теперь у нее не отнимешь. Это действительно обидно. Но Император об этом никогда не узнает. Зачем ему влезать в семейные дрязги двух великих и древних родов? Да, дорогая? Умная девочка, как только решилась? - качает головой он.
- Наша дочь! - продолжает рыдать уже в голос моя мать, - Наша Моника, она! Никогда бы! Необходимо созвать ковен магов. Уверена, это было насилие! Кто посмел?
- Мой сын и посмел. Да, Патрик? Ты за этим отлучался вчера из замка? Поторопился, а теперь всю жизнь будешь жалеть.
- Отец! Я никогда не смел ослушаться вашей воли. Вчера я был на охоте, хотел изумить дорогую супругу и добыть для нее…, - грохочет красавец жених.
- Лгать некрасиво. Тебе остаётся прикрыть своим именем этот безусловный позор. Лет через десять, когда войдут в силу ваши с Моникой дети, никто и не вспомнит об этом досадном случае. Твоя жена сохранит и свой дар, и жизнь. Ну а ты? Что ж, так тоже бывает.
- Я не собираюсь выходить замуж!
- Хочешь набить себе цену, милая? Не выйдет. Ты оказалась чертовски умна. И мы оба понимаем, что только через брак с моим сыном ты сможешь теперь сохранить себе жизнь, дорогая.
- Отец! Порченая жена может нести во чреве отпрыска другого. Даже неизвестно, кем был тот мужчина! И сколько их было? Быть может...
- Мы отошлем твою жену в наше старое поместье. В то, что стоит посреди чащи Серединных земель. Людей там нет, даже попытаться сбежать она оттуда не сможет. Остепенится. Через время ты навестишь ее вместе с лекарем. И если чрево твоей жены окажется пусто, что ж, посадишь в него свое семя. Пока же прояви благоразумие. Другой такой не найти. Ты со временем получишь сильных детей в обмен на жаркие ночи.