Это.

Моя.

Жизнь.

Хочется кричать и плакать от отчаяния невозможности защититься. Каждый сотрудник ателье смотрел в мою сторону с превосходством. Господи, верни мне родителей. Почему я жива, а их нет? зачем мне все эти испытания?

Когда время стремительно приближалось к семи вечер, я готова была рыдать от счастья, что унижения на сегодня закончены. Гадюки уже собрались и ждали финальные три минуты рабочего времени, чтобы уйти, и тут к нам зашел Багир Тавирович.

- Пчелки, все свободны, кроме Каролины. Там клиент, надо снять мерки и выполнить в лучшем виде, - фыркнул с пренебрежением и быстро развернулся на пятках.

- Подождите. Я же только завершаю, и потом все. Пусть кто-то другой примет! – начала кричать вдогонку, но кто бы услышал. Сделал вид, что пищит надоедливый комар.

Все злобно захихикали и покинули салон. Бесит, когда нашу мастерскую называют салоном. Фе.

Устало вздохнув, переоделась по новой. Подушечка на запястье, лента на шее и блокнот в руках. Вышла в примерочные и обомлела. Там сидел массивный мужчина со смоляными волосами, широкими скулами и зоркими глазами. Он словно в душу смотрел. Плечи невольно вздрогнули от его давящей энергетики, а злость в очах заставляет съежится. Поверьте, я тоже не в восторге обшивать вас. Не люблю шить мужчинам. Ладно бы мужу, сыну, но не постороннему.

- Добрый вечер, - робко здороваюсь с клиентом, и получаю в ответ кивок. Даже лицо немного подобрело, мне кажется на долю секунды.

- Вот ваша швея, Каролина. Каролина, это господин Курт. Я вас оставлю, вы же сами расскажете, - и тут хозяин замялся.

- Идите, - грозно ответил ему незнакомец. От его голоса пошли мурашки по коже. Пока не поняла от чего.

То ли от страха, потому что интонация была совсем не довольная и дружелюбная. То ли от наслаждения. Сильный низкий мужской голос заставил позавидовать его жене. Такой мужчина явно сможет защитить даму сердца. Дважды Тавировича просить не пришлось. Слинял со скоростью света. Судя по осанке и умению держать себя – передо мной кто-то из верхушки города. Совсем из верхушки. И фамилия его очень знакома, но не помню кто же он такой.

- Не стоит сжиматься в моем обществе, Каролина-ханым, - мягко обратился ко мне, а у меня от такого обращения кончики ушей вспыхнули. Хорошо, что на голове хиджаб, и он этого не видит. – Меня зовут Азиз, прошу обращаться ко мне так, - и немного поклонился в знак уважения.

- Думаю будет не очень уместно. Простите, - и опустила голову, уж слишком лично он смотрел на меня.

- И все же, - повисло недолгое молчание. – Ладно. Приступим к работе. Мне нужен.

- Простите, - все же решаюсь прервать его. Надеюсь не вызову вспышку гнева.

- Что-то не так? – он если и удивился, то виду особого не подал. И убедившись, что репрессий не будет, продолжила.

- Простите, но я заканчиваю уже набранные заказы и ухожу из ателье, и переезжаю. Вы не могли бы заказать у другого человека? У нас есть не менее опытные швеи, которые вам помогут, - вру, конечно. Для человека такого уровня у нас нет никого. Даже я не уверена, что справлюсь.

- Каролина-ханым, я пришел именно к вам, - чуть с нажимом говорит, и у меня ощущение, словно по телу проходит волна подавления воли.

- Я не ханым. Не обращайтесь ко мне таким образом. Понимаю, вам меня могли посоветовать. Но увы. Я спешу завершить здесь работу. Если я возьмусь за вас, меня никогда не отпустят. Скажут раз взяла одного, заставим взять и другого. Простите, мой ответ – нет, - противостоять ему очень сложно, но все же выходит.

- И все же, - видно, что ему не нравится мое сопротивление, но и сказать ничего не может против. – Один заказ не отсрочит ваш отъезд, - это слово он сказал так, будто ему дали ложку дегтя, - на значительный срок. Я не могу доверить это кому-то постороннему. На вас вся надежда.