Туфельки Ильмы привезли в качестве доказательства. От одного взгляда на них у меня потемнело перед глазами. У меня были такие же — чёрные, с блестящими пряжками и туго обвивающими ногу ремешками.

Я кусала губы, снова разбередив кровоточащую ранку. Заплакать не получалось. Все слёзы точно высохли, не успев пролиться.

Если бы сестра осталась жива, пусть даже в монастыре… Но она выбрала другую судьбу. Сама, никому не сказав.

 — А вы окрестности обыскивали? — услышала я вдруг спокойный голос правителя Лундсфальда. — Может, сбежала она. А для вас, ротозеев, спектакль устроила.

Я бросила в его сторону яростный взгляд. Да как он только посмел так подумать?! После того как сам же подтолкнул Ильму к шагу с обрыва…

 — Помилуйте, господин, куда ж ей бежать? — оторопело уставился на него один из мужчин. — Места там глухие. Не сгинет в лесном болоте али в когтях диких зверей, так работорговцам попадётся. Княжна же, к суровым условиям не приучена. Далеко бы она ушла босиком?

 — Так обыскивали или нет? — повторил свой вопрос Завоеватель.

 — Глянули маленько, покричали. Но весь лес не прочёсывали. Дикий он, заколдованный.

 — Да с чего бы ему быть заколдованным? — Эрланд возвёл глаза к высокому потолку. — Князь мне лично писал, что в княжестве Ив-Лин никто не практикует колдовство.

 — Так-то оно так. — Мужчина покосился на отца, который стоял, закаменев, как одна из дворцовых статуй. Рядом с ним точно с таким же видом застыла княгиня Мильдана. — Однако же гиблое там место. Люди пропадают без следа. И вода в Полыни неспроста горька, что слёзы.

 — Так сам же сказал — люди в болоте тонут, в когти зверям попадаются или к работорговцам. А то, что вода непригодна для питья, не только колдовством объяснить можно. Да что с вами говорить! — махнул рукой правитель Лундсфальда и обернулся ко мне. — Нет тела — нет и похорон. Так что пора собираться в дорогу, нечего больше откладывать.

 — Вы… вы всегда такой чёрствый и бесчувственный?.. — выдохнула я. — У нас вторая смерть в семье! И всё это началось, когда вы тут появились!

 — Может, сейчас и меня колдуном назовут? — усмехнулся он. — Подумай лучше над тем, сколько здесь было бы смертей, если б я не приехал. Новый король Даргарии весьма тщеславен и уже давно точит зубы на земли Ив-Лин. Про него поговаривают, он любит развлекаться с молоденькими рабынями. Только живыми их потом никто не видит.

Я вонзила ногти в ладонь и посмотрела на отца. Он молчал. Так, словно соглашался с этой резкой, приправленной угрозами отповедью.

 — Соболезную, — коротко бросил Эрланд князю и Мильдане, после чего снова посмотрел на меня. Я демонстративно отвернулась, чтобы он не видел моих слёз, которые всё-таки брызнули из глаз. — Готовься отправиться в путь, Аньяри.

 — Может, ещё на одну ночь задержитесь? — подал голос отец.

 — Ни к чему. Благодарю за гостеприимство, — ответил правитель Лундсфальда, и в его голосе мне почудилась издёвка. — Попрощайтесь с дочерью, князь.

14. Глава 13

Глава 13

Я всё ещё не очень хорошо себя чувствовала, но решила не просить повелителя Лундсфальда о новой отсрочке. Проще из камня выжать воду, чем разжалобить чёрствое сердце этого человека! К тому же неизвестно, чего он потребует за новый договор. Снова поцелуй? Нет уж, я ещё прошлый не забыла.

То, как Эрланд целовал, явственно вспомнилось — так, словно и сейчас это ощущала. Собственнически, властно, бескомпромиссно. Совсем не похоже на робкие, трепетные соприкосновения губ, которые описывались в романах — обычно в самом конце, когда герои уже обручены, а то и женаты. А он, должно быть, всё делает так же, как целуется. Как права была няня, когда предупреждала меня насчёт мужчин, которым от девушек только одного и надо!