– Это моя дочь, Эльвира, – говорит Насте Оксана Александровна, пока мы с Элей сканируем друг друга взглядом. Тонкий лед между нами постепенно превращается в толстую снежную стену.
– Сестра Артема? – равнодушно уточняет Настя, и мы с Элей одновременно посылаем в ее адрес луч ненависти, который должен сжечь ее дотла. Бесит!
– Эля, добрый вечер, – сладким голосом говорит пахан, – садись с нами ужинать.
От него пахнет коньяком, вмазал после нашего разговорчика на повышенных тонах.
– Эм, я, пожалуй, пойду, – отвечает Элька.
Не уходи, черт, останься. Я тебе всё объясню…
Её взгляд прожигает меня насквозь. Она стоит так близко, что я чувствую её дыхание на своем лице.
– А у нас есть хорошая новость, – отец напускает на себя радушие, – у Артемки и Насти будет ребенок.
Эля краснеет и хватается за горло, как будто у нее началось удушье. Сука, какой же он…
– Эль, нет… – бормочу я. – Пожалуйста, давай поговорим в другом месте!
– Нет, – мотает головой. – Не о чем нам говорить. Желаю вам счастья, – ее голос обрывается, подбородок вздергивается. Эля шумно сглатывает и убегает. Я за ней следом.
– Подожди, все не так. Пожалуйста, выслушай меня.
Ловлю ее за руку и притягиваю к себе. Но она со злостью отталкивает меня.
– Не трогай меня, ясно?
Её щеки покраснели, а в глазах столько ненависти, что я готов умереть, лишь бы не видеть этого.
– Она не моя девушка, – говорю медленно, хотя самому хочется заорать. – Она врет, честное слово. Я выведу её на чистую воду. Эль, поверь мне!
– Вы друг друга стоите, – горько усмехается. – Ко мне больше не подходи.
– А то, что вчера было, как расценивать?
– Никак. Просто страшно было, вот я и… В общем, забудь, ладно? Ничего не вышло и ладно.
Она старается говорить равнодушно, но дрожащий голос выдает её истинные эмоции.
– Ты снова с Олегом? – спрашиваю бесцветным голосом.
Эля вырывает руку из моего захвата и уходит. Молчание знак согласия? Я в ступоре. Даже гнаться за ней не хочу. Она опять с этим… слов нет!!
– А пирог-то для кого был?? – ору ей вслед.
Глава 5
Эля
Слезы застилают глаза и душат. Иду и ничего не вижу перед собой – сплошной ядовитый туман. Я знала, знала, что с Настей его связывает больше, чем дружба. И даже больше, чем секс. У них будет ребенок, и Альберт Камоевич, судя по всему, принял её в семью с распростертыми объятиями. А меня вышвырнули вон, как надоевшую своими шалостями кошку.
Ну ничего, я и с бабушкой поживу. Вот приеду сейчас, поговорю с ней, и сразу на душе легче станет. Она у меня самая-самая.
Отлично, просто супер. Я тут с шарлоткой к нему, а у него уже другая. Почему я не опровергла, что снова с Олегом? Просто хотела сделать ему больно, так же как мне сейчас. Чтобы отпустил меня, потому что я вот-вот разрыдаюсь. Не хочу этого делать при нем, не хочу выглядеть перед ним некрасивой…
Я всё еще на что-то надеюсь, да? Какая же я жалкая…
Вот идиотка, думала, что у Змея есть ко мне чувства! Ему нужен был секс – вот и всё. Но в последнюю минуту ему даже секса перехотелось. Потому что я никакущая.
Сажусь в машину и мчусь домой. На светофоре пролетаю на мигающий оранжевый и понимаю, что в таком состоянии садиться за руль опасно. Паркую машину на ближайшей стоянке, возле какой-то клиники. Нужно успокоиться, а то руки дрожат, как от Паркинсона. Какая жесть! Настя родит ему ребенка. Ненавижу её. И его тоже.
Из здания медицинского центра выходит Динкина мать – Маргарита и тяжело опускается на лавочку. В ее руках какие-то бумаги, она читает их и … смахивает слезы. Ого, не только у меня одной сегодня горе горькое.