Ради семьи? Мама, наверное, забыла, что моя семья – это точно не Покровские. К тому же у меня есть отец. Хоть мы редко общаемся, не так часто видимся, он все равно остается моим отцом.

– Мы не семья.

– Мы можем быть семьей.

– Значит, в семье принято плевать на желания других, подсылать головорезов, чтобы они, используя все методы угроз и применение силы, тащили человека туда, куда он не хочет?

– Не придумывай. Пётр и пальцем бы тебя не тронул.

Щеки начинают гореть еще сильнее.

Она мне не верит.

– Что происходит? – доносится до меня резкий голос.

Я сглатываю, когда вижу перед собой Покровского. Старшего.

– Ничего, – дергается мама. – Все отлично. Не волнуйся. Еля сейчас поднимется и приведет себя в порядок.

То, что она отказывается меня слушать, злит даже больше, чем то, что я все-таки нахожусь в этом доме.

– Не надо за меня решать, мам. Тем более когда ты знаешь мой ответ.

– Ты передумаешь. – Она хватает Покровского под руку. – Ты просто была не в настроении, на нервах, сессия скоро, но сейчас поняла, что ссоры нам не нужны. Правда ведь?

Хочется заорать, чтобы меня наконец-то услышали, но я понимаю, что разговор с ней – бесполезен. Поэтому зачем напрягать горло, если напротив стоит еще один человек, который внимательно меня слушает?

– Что вам надо от меня? – Одну версию я уже услышала – поиграть в семью, но я знаю Покровского, ему нужно что-то другое от меня.

Кажется, Владимир был готов к моему вопросу.

– Пройдем в мой кабинет. – Он отодвигает маму от себя, как надоедливого щенка. – Развлеки гостей. Мне надо поговорить с твоей дочерью.

Мама кивает.

Я была права.

У Покровского-старшего есть своя версия. И я очень сомневаюсь, что мне она понравится.

Обхватываю себя руками, смотря вперед.

Демид внимательно следит за нами.

Кажется, он услышал последние слова своего отца.

Мне от этого легче не становится.

– Почему я должна идти с вами? – Сразу вспоминаются крики, которые доносились из кабинета, когда Покровский отчитывал кого-то. – Что, если я не хочу?

Он наклоняется, чтобы только я смогла его услышать.

– Потому что я так сказал! Тебе этого мало?

У мужчины такой вид, будто он с трудом сдерживает себя, чтобы не применить силу.

9. Глава 9

– Как поживаешь, Ангелина?

Случайно или неслучайно, бывший отчим задевает меня плечом, чтобы первым пройти в кабинет.

– Все отлично.

Я вру. Сейчас меня всю трясет. Оттого, что я в этом доме, оттого, что нахожусь одна в кабинете с отчимом, оттого… Боже мой, мне не по себе.

Я переступаю порог комнаты и останавливаюсь рядом с письменным столом у двери, на котором стоит несколько рамок с фотографиями. На одной из них – мы с мамой. Она новая. Пару месяцев назад мама решила сохранить на память, так она сказала, нашу обычную встречу у фонтана. Протягиваю руку, чтобы рассмотреть снимок вблизи, как тут же дергаюсь, услышав раздраженный голос за спиной:

– Кто разрешал хоть до чего-то здесь дотрагиваться?

Это как удар.

Дышать сразу же перестала и замерла.

– Я не… – сглатываю, поднимая голову. – Я просто хотела посмотреть.

Он резко ударяет ладонью по столу.

– Хотела посмотреть… Посмотреть… – морщится, слишком громко дыша. – Еще чего ты хочешь? Опозорить свою мать? Промыть ей мозги? Настроить ее против меня? Это твои планы?

От нахлынувшего шока я даже думать не могу.

– Думаешь, я позволю какой-то малолетней дряни делать все, что она захочет? За моей спиной? Ты кем себя возомнила? Ты кто? Ты кто такая, чтобы перечить мне?

– Я ничего не делала за вашей спиной.

– Решила, что я поверю?

– Я… – прочищаю горло, смотря своему страху прямо в глаза. – Можете верить, можете не верить. Мне все равно. Но мне не все равно на свою маму. Я не хочу, чтобы она опять страдала.