Неистово двигая бедрами, я откидываю голову назад и позволяю эйфорическому наслаждению захватить меня. Пронзительные голубые глаза и кремово-белая кожа. Все, что я вижу, это Лера. С теплым ртом Вики, обхватившим мой член, и запретными мыслями, терзающими меня, я бурно кончаю ей прямо горло. Она издает еще один рвотный звук, а затем сглатывает.

Блядь, блядь, блядь.

Волны удовольствия захлестывают меня, и я делаю шаг назад, мой член падает с ее накрашенных губ. Мое сердце неистово бьется в груди, подтверждая, что оно все еще есть там. Как только наслаждение исчезает, я запихиваю член обратно в боксеры и натягиваю брюки.

Я еще даже не разговаривал с Лерой, но уже чувствую как глубоко она засела в моей голове. Хорошая новость в том, что я слишком сильно ее ненавижу, чтобы слушать, что она скажет. Плохая же новость, что моему члену нравится образ ее стоящей на коленях.

Я чувствую, как Вика смотрит на меня, прожигая мою плоть.

— А как же я?

Она явно дуется.

— А что ты? — переспрашиваю я, заправляя рубашку в брюки. — Иди, прыгни на член Германа. Уверен, он не откажет, вы хорошо проведете время.

Мой ответ, совсем не то, что она хотела услышать, она вскакивает с пола, вытирая рот тыльной стороной ладони, гнев кипит в ее чертах, но мне плевать.

8. Глава седьмая.

— Почему ты такой придурок? — рычит она, разглаживая рукой переднюю часть своего розового платья.

Вику можно назвать принцессой. Ей нравятся блестящие вещи и люди, которых, как она знает, ее родители не хотели бы видеть с ней, и хотя я не такой уж и плохой, меня нельзя назвать благородным.

Ее отец был бы в ярости, если бы узнал, что она со мной.

Мои губы растягиваются в улыбке.

— Я ничего не могу с этим поделать, дорогая. А теперь иди, и убедись, что никто не видит, как ты уходишь.

Она закатывает глаза на мое требование, но делает, как я сказал, выбегая из комнаты, словно там пожар. Дверь открывается и закрывается с тихим щелчком, и я наконец-то остаюсь наедине со своими мыслями. Выдохнув, я провожу рукой по своим коричневым брюкам.

Вика красивая, вообще-то, все девушки, с которыми я трахался, красивые, но...

Валерия Рудова.

Я не могу выбросить ее из головы. Она дурманит голову, мысли и чувства. Она преследует меня уже много лет, память о ней глубоко вонзилась в мой разум. В

ремя должно было залечить раны, но оно лишь заставило их загноиться. Раны вскрылись, когда сегодня, я увидел ее. Боль от встречи с ней разозлила меня настолько, что мне пришлось уйти сразу после церемонии.

Мне захотелось причинить ей боль, уничтожить ее. А ведь было время, когда я был готов ради нее на все. Она смотрела на меня не так, как другие девочки, а как будто я был для нее божеством. Она хотела быть моим другом, или, по крайней мере, я так думал.

В то время я бы не тронул ее, я даже не подумал бы причинить ей боль, но сейчас... черные мысли поглощают меня. В моей голове всплывает воспоминание из детства, и меня тянет назад во времени.

— Витек сказал, что поцеловал Машку, — объявляю я, когда мы идем по улице к автобусной остановке.

Лера пожимает плечами, как будто ей все равно.

— Ну и что, какая разница, поцелуи — это отвратительно.

Это странно, но я всегда хотел сделать это с Лерой, больше чем с любой другой девушкой в школе. Она не стала бы смеяться надо мной, если бы я облажался или сделал что-то глупое.

Мы были друзьями, и она всегда была рядом со мной.

— Что бы ты сказала, если бы я захотел тебя поцеловать?

Ее голубые глаза расширились, и она остановилась на середине шага, прежде чем толкнуть меня в плечо. Ее маленькие кулачки были сжаты. Она была такой милой, когда злилась.