— Хорошо. Я пойду, но только если ты понимаешь, что это только ужин. Посидим как друзья. Это не свидание, там не будет никаких поцелуев и никаких намеков на секс. И двусмысленных шуток.

Я прищуриваю глаза, ожидая, что же он мне на это ответит. Он делает шаг ближе, и я вдыхаю его запах. Терпкий и пряный, с нотками ванили.

— Принцесса, даю самое честное слово, — обещает он. — Ужин, без шуток, хотя это мой конек.

— Прибереги свой талант для легкомысленных дурочек.

Мы обмениваемся номерами, хотя я уверена, что мой у него уже есть.

Думаю, у всех есть, после последней выходки Кости, когда он разослал объявление по соцсетям с предложением купить мои фото в обнаженном виде и в чаты университетских групп закинуть не забыл. После этого мне целую неделю названивали разные люди и просили фотографии.

— Давай встретимся в пять часов возле кафе рядом с универом, — говорит Герман, его глаза находят мои. — Ты ведь знаешь, где это?

Закатываю глаза и отвечаю:

— Конечно, я знаю, где это. Я буду там. Надеюсь, ты не пожалеешь, что решил провести время со мной.

— Конечно же нет.

Покачав головой, он отступает на пару шагов.

— Увидимся позже, — добавляет он, прежде чем исчезнуть в массе студентов, идущих на учебу.

Мой телефон издает звук и я достаю его из кармана и смотрю на экран, я установила оповещение о начале пар и это именно оно.

30. Глава двадцать восьмая.

Через несколько часов мы заходим в маленькую кафешку. Аромат свежей выпечки и специй наполняет все помещение, заставляя мой рот наполняться слюной. Я умираю от голода, мой желудок бурчит так громко, что я удивляюсь, как Герман этого не слышит.

— Как насчет вон того места.

Герман указывает на уединенный столик в задней части зала.

— Не знаю, вроде нормально.

Я пожимаю плечами. Он берет меня за руку и тащит за собой. Глядя на наши соединенные руки, я не знаю, что и думать. Он добрый, приятный и совершенно безобидный по сравнению с Костей. Когда мы доходим до столика, он отпускает меня, и мы садимся друг напротив друга.

— Итак, как развивается ситуация на домашнем фронте? — спрашивает Герман.

Видимо, он не утруждает себя бессмысленными беседами и задает личные вопросы прямо в лоб.

Интересно, делает ли он так на свиданиях? Если он вообще ходит на них. Наверное, нет.

— Ты говоришь так, будто это зона боевых действий.

Герман пожимает плечами и подобно ребенку начинает пожевывать нижнюю губу, эта необычная привычка, делает его милым и еще более привлекательным.

— Я предполагаю, что жизнь с Костей может быть похожа на боевые действия. Вот мы, например не живем вместе, а я каждый день не знаю, что от него ожидать.

— С ним тяжело, я не понимаю его, он постоянно указывает на мои недостатки, придирается без причины, а еще домогается меня.

Герман нахмуривается.

— Не подумай, что я пытаюсь оправдывать его, он, конечно же, не должен издеваться над тобой, но он раньше не был таким, сейчас он какой-то потерянный, сбитый с толку, из-за тебя.

Меня удивляют его слова. Это я должна быть потерянной и сбитой с толку, после жизни с пьющим отцом и безразличия матери. И как по мне Костя не выглядит потерянным, он просто злой до невозможности.

— Согласна, раньше он был другим, — говорю я, пораженная тем, как печально звучат эти слова.

Мне не хватает прежнего Костика, мне не хватает моего друга. Герман, должно быть, уловил мое внезапное омрачившееся настроение, потому что решил быстро поменять тему для разговора.

Мы долго говорим про учебу, про его последнее свидание и о давлении, которое он испытывает со стороны отца, который требует от него чуть ли не красный диплом, обсуждаем увлечения и его успехи в спорте.