В последний раз, когда я видел ее, она была еще плоской, а теперь она выросла, ее тело наконец-то приобрело форму, бедра округлы, а груди вздымаются.

Ее сладкий аромат проникает в воздух, заполняя мои ноздри. Возможно, если бы я не ненавидел ее так сильно, я бы нашел это привлекательным, но вместо этого я говорю себе, что это отвратительно.

Не обращая внимания на то, как она прижимается ко мне, и на желание вдохнуть ее, я наклоняюсь, прижимаясь губами к ее уху.

— Этот твой невинный образ, он милый и все такое, но я вижу тебя насквозь. Я чувствую запах лживой суки.

— Что... что?

Ее тело дрожит в моих руках, а дыхание сбивается, как будто она боится.

— Это твое единственное предупреждение. Уходи, возвращайся туда, откуда пришла... и я пощажу тебя, только в этот раз.

Я облизываю губы, отстраняюсь, позволяя своим глазам опуститься на ее стройную шею. Я вижу, как пульс бьется под кожей, выдавая ее страх, и не могу сдержать зловещую улыбку, которая появляется на моих губах.

— Костя…

Я не должен жаждать ее боли, ее страха, как я делаю это сейчас. Я знаю, что это хреново, но она сама виновата.

Мое тело покалывает, сердце бешено стучит в груди. Ее страх — как наркотик, и я сделаю все возможное, чтобы получить еще одну дозу.

— Останься, и я заставлю тебя пожалеть. Так или иначе, ты вернешься обратно к своему папочке. Я заставлю тебя заплатить...

Песня заканчивается, и я отпускаю ее, как будто она ядовитая змея, которая может напасть в любую секунду. Развернувшись, я ухожу с танцпола и возвращаюсь к Герману, который улыбается, как конченый мудак. Я ненавижу ее, но я также хочу ее.

Я выхватываю у него свое пиво и выпиваю до дна. Я не хочу снова видеть ее лицо. Мне невыносимо видеть, как она изображает невинную маленькую девочку, когда я слишком хорошо знаю, что она лживая тварь.

10. Глава девятая.

Она...

Что это было?!

Мое тело дрожит, пока я смотрю, как Костя удаляется от меня. Я уверена, что представляла себе наше первое общение совсем не так. Моя рука все еще теплая от его прикосновения, и мне кажется, он прожег дыру в моем платье в том месте, где касался моей талии.

Почему он так зол на меня?

Я весь день наблюдала за ним издалека. Боялась заговорить с ним после столь долгого времени, ведь мне хватило одного только взгляда, чтобы понять, мальчик, которого я знала с раннего детства, уже не мальчик, а мужчина.

Мрачный, задумчивый мужчина, который, очевидно, имел на меня виды. Его неожиданное предупреждение звучит у меня в голове. В его словах сквозило презрение, в его глазах была ненависть, но я не понимаю почему.

Я не могу отвести от него глаз и забыть, как он смотрел на меня во время нашего танца. Я думаю, этот образ навсегда запечатлелся в моей памяти. Он красив как грех, его волосы такого же русо-коричневого цвета, но подстрижены короче. У него мужественная острая челюсть и высокие скулы. А его голубые глаза кажутся темнее, а недобрый прищур, говорит о намереньях. Время пошло ему на пользу, ведь теперь, он выглядит так, словно сошел с обложки журнала.

Тряхнув головой, я прогоняю возникшие образы. Пытаюсь забыть, что я чувствовала, когда он прикасался ко мне. Те бабочки, которые были у меня в животе многие годы назад. Его внезапная ненависть ко мне сбила с толку. Это я должна злиться, а не он.

Я потеряла все, а он... он все получил. Так же, как дядя Саша и моя мать, он получил все, что хотел.

Раньше он был ребенком из малообеспеченной семьи, у кого ничего не было, но теперь роли поменялись, теперь я девушка у которой нет ничего...