Выхожу босиком из комнаты на открытый балкон.

Спиной ко мне в кресле - Ярославна.

С телефоном в руке.

- Короче, я никуда не еду, - обиженно. - Потому что... В двух словах не расскажешь. Нет, ко мне тоже нельзя. Отец наказал. Я накосячила.

Бросает на колени пачку сигарет, вытаскивает одну, прикуривает.

- Осталось ему меня только с сигаретами поймать, и ни машины мне, ни дня рождения тогда!

На пальцах бликуют колечки с бриллиантами.

Аха... Покуриваем, значит, втихаря.

Вытаскиваю телефон, включаю видео. На таких девочек лучше иметь компромат...

- Если я ещё и курить брошу у меня нимб прорежется, - стряхивает пепел в цветы. - Мне же ничего нельзя! Всë компрометирует отца! - ядовито.

Вздрогнув, оборачивается.

- Эй, ты чего делаешь?! - подскакивает с кресла, пачка летит на пол.

- Создаю противоядие.

Прячу телефон в карман.

- Немедленно сотри! - возмущённо.

Привыкла распоряжаться? Со мной не прокатит.

Усмехаясь, поднимаю её пачку, достаю сигарету, прикуриваю.

Мстительно поджимая губы достаёт телефон, начинает снимать.

- Иии? - выпускаю дым струйкой в её сторону. - У нас, Бастардов, есть одно большое преимущество перед Наследниками. Ни тачка, ни день рождения априори не предполагается. Нам нечего терять! И мы можем делать всё... - затягиваюсь с кайфом, - что нам вздумается.

Опускает обескураженно телефон.

Считаю сигареты в пачке.

- Попробуй стащить хоть одну.

Кладу трофей у своей двери на столик.

- Сотри видео, - нахмуривает с угрозой брови.

- Попроси вежливо. И я подумаю, - падаю на кресло.

- Пошёл ты... - надувая губы, уходит к себе.

С грохотом закрывает дверь.

Мда. Всегда мечтал в детстве, чтобы своя семья, свой дом. Где не надо бороться за место под солнцем. Но и здесь приходится поляну вытаптывать.

4. Глава 4 - Лапочка

Из-за того, что вырубился от скуки ещё до заката, подрываюсь часов в пять. И голодный ворочаюсь в чужой постели. Не то, чтобы у меня есть своя. Я постоянно где-то, у кого-то... Диваны, раскладные кресла, просто - каремат на полу... Но именно эта вот кровать ощущается огромной и чужой. И вроде всë мягко и роскошно. Но мой внутренний радар ловит недоброжелательность окружающих, и как в интернате, сплю только одним полушарием мозга, всегда готовый к какому-нибудь трешу и пиздецам.

А может, просто вчерашний разговор всколыхнул детские страхи. С нашими пацанами на любых казённых койках спится спокойно!

Выползаю на балкон, зевая, разминаю спину. Падаю в упор лёжа и отжимаюсь, разгоняя кровь.

Короче, надо идти вниз. Сделать себе завтрак.

Вытаскиваю из сумки свой спортпит. И, натянув джинсы, спускаюсь.

Пересекаюсь с Алексеем Михайловичем в столовой.

- Доброе утро.

- Вот, Иван, - протягивает кредитку. - На расходы, такси и прочее.

Смотрю на чёрную пластиковую карту в его пальцах. И...

Интуитивно брать мне её не хочется.

- М... Нет, спасибо. Я всë-таки сам это буду как-то решать.

- Не понял.

- Ну, Вы уже Бесу документы подписали на тот грант? Подписали. Я свою часть договора тоже выполню.

А брать деньги лично я не хочу. Он наверняка начнёт давить и указывать потом - как мне жить. Вон, царевне, например, нихрена нельзя. А мой образ жизни не продаётся.

- Я сам найду деньги.

- Ладно, обсудим вечером этот вопрос, - смотрит на часы. - Чувствуй себя как дома.

Да уж...

- Ольга Валерьевна сейчас придёт с пробежки, приготовит тебе завтрак. Прислуга приходит к десяти.

Захожу на кухню.

Кухня огромная... Как с картинки журнала с дорогими интерьерами. Белая, с позолоченной фурнитурой.

Ставлю на каменную столешницу свои пакеты, растерянно оглядываюсь в поиске блендера.