- Ну всë, - откидывается на кресло, Ольга Валерьевна. - Проси, Иван-царевич, чего хочешь! - шутит она.

- Сигарету б... - мечтательно смотрю в потолок. - У Вас нет случайно?

- Да ты с ума сошёл? Разве может жена мэра курить? - чуть заметно закатывает глаза.

- Чего - совсем не может? - морщусь я.

- Ни в коем случае.

- Даже вот изредка? И без палева? - подозрительно смотрю на неё.

- "Безпалева", сейчас, Ванечка, очень дорогой и редкий товар.

- Мм... Понял. Я сейчас вернусь.

Забегаю в магазин, покупаю сигареты. Утягиваю Ольгу Валерьевну через второй выход в заброшенный сквер, который с центрального входа год уже закрыт как аварийный.

- Я знаю все зачётные подворотни этого города! - прикуриваю ей я. - Хрен сюда кто пройдёт незаметно.

Киваю на тропинку, по которой мы шли. Всё отлично просматривается, а нас как раз не видно.

Она затягивается, закрывая глаза.

- Официально я не курю. Яся не знает...

Провожу пальцами себе по губам, изображая, что замыкаю их на молнию.

Её телефон звонит.

- Да?

- Мам?? - слышу я. - Ну где ты? Полчаса уже ждем!

- Боже! - давится Ольга Валерьевна дымом, закашливаясь. - Я забыла совсем!

Возвращаемся тем же путём, что и пришли - через заднюю террасу кофейни.

- Ванечка, сейчас вас с Ясей должны снять заказные журналисты на улице. Она выйдет, ты её встретишь. Приветственный поцелуй в щеку. Откроешь ей дверь. Она сядет к нам. Всё.

Тяжело вздыхаю.

- Так надо! Дети Алексея Михайловича - дружат, - многозначительно играет бровями.

- Ладно... - покладисто соглашаюсь я. - Только ради Вас.

- И улыбайтесь.

Притормаживает у торгового центра, Ярославна - на крыльце с пакетами в руках.

- Пакеты возьмёшь у неё, - вдогонку.

Подхожу к царевне, мы синхронно наклоняется для поцелуя в щеку, немного неловко тыкаемся друг в друга, запутавшись в какую щеку целовать.

Кто придумал эту тупую постанову? Если б мы дружили, мы б не в щечку целовались, закинул бы эту дурынду на плечо, дал по жопе и утащил бы в машину.

- Да, блять... - шипит она, хватая меня снизу за подбородок, и разворачивает лицо, демонстративно чмокая в щеку.

- Ты чего - поцеловать нормально не можешь?!

- Ну извините, ваше высочество! - дёргаю из рук пакеты. - В щечку мы не привыкшие, гусары как-то больше взасос...

Нечаянно наступаю ей на ногу.

- Гад... - цедит она. - Специально же!

- Весь день мечтал тебе на ногу наступить! - фыркаю я.

Идём рядом к машине, перестреливаясь угрожающими косыми взглядами, но, сука, улыбаемся!

Открываю ей дверь.

- Руку подай! - закатывает глаза.

- Нищим духом не подаю!

Хлопаю дверцей. Обхожу, сажусь рядом.

Ольга Валерьевна, поджав губы, стучит пальцами по рулю.

- Чо - плохо, да? - скашиваю на неё глаза.

- Дубль два, дети.

- В смысле?!

- Возвращаетесь на крыльцо и делаете всë заново, второй раз.

- Оооо... - раздражённо и мучительно стонем мы.

- Вперёд!

11. Глава 11 – Гад и змеища

От поцелуев в щеку, щеки мои стёрлись, иначе чего бы им так гореть?

Мы едем на заднем сиденье, между нами бумажные пакеты и чувства. Очень сильные чувства! Чувство бешенства, например, самое сильное. И оно так странно бродит по моим внутренностям, что я не совсем уже уверена, что это именно оно.

- Мам, включи кондиционер. Жарко.

Подставляю лицо под прохладные волны воздуха. Оо... Губы расплываются в довольной улыбке. Достаю журнальчик по парфюму с пробниками.

Гад улыбается в свой телефон, пишет голосовые. Намурлыкивает там что-то… Но играет музыка, и я не могу разобрать - что именно он тихонечко говорит в микрофон. Телкам своим, наверное... Желудок сжимается, вызывая изжогу на его шлюханские мурлыкания.