— Ай! — вздрогнула, когда в руку вошло что-то болезненно-острое.

— Так надо, — это снова папа, мне не кажется.

Вроде бы… Веки тяжелеют, тело не слушается, все вокруг странно замедляется, даже стук моего сердца.

— Спи, — его губы коснулись моего виска, как последний толчок в долгожданную темноту, куда в первый раз мне не дали провалиться.

Просыпаться оказалось трудно. Если бы я знала, что такое похмелье, назвала бы это состояние именно так. Папа, после того как переберет с алкоголем, постоянно жалуется на головные боли, сухость во рту, озноб и ломоту в теле. Ко всем прочему у меня еще затекли ноги и руки. Они слушаются с трудом, а каждое движение провоцирует желудок на приступ тошноты.

Я с трудом могу вспомнить, что случилось. В голове все смешалось, и все больше кажется, что похищение мне привиделось. Ну правда, ведь так не бывает. Мы живем в современном цивилизованном обществе, где не нападают на человека среди бела дня в людном месте!

— Очнулась? — ко мне подошел мужчина в белом халате, заглянул в глаза, прощупал пульс.

Мозг работает еще слишком заторможено, и до меня медленно доходит, что это врач, я в больнице, и говорит он со мной на английском языке.

— Ты меня понимаешь?

Кивнула.

— Вставать пока нельзя. Нужно выпить вот это, — положил на стол две большие белые таблетки, в стакан налил воды из прозрачного графина. — Тебе станет легче.

— Где папа? — спросила у врача, не спеша принимать лекарство.

— Папа? — Он удивленно приподнял бровь.

— Да, мой папа. Маркелов Иван, — объясняю врачу.

— Нет. Тебя привез другой мужчина. Он подписал все документы, оплатил лечение и уехал. Вечером вернется, чтобы забрать домой, — ошарашил меня доктор и показал взглядом на таблетки, которые я все еще не выпила.

***

Проглотила пилюли, и уже минут через десять заторможенность стала отпускать. На ее место пришел страх. Со второй попытки мне удалось встать на ноги. Пошатываясь, подошла к окну, чтобы попробовать понять, куда я попала. Оперлась ладонями на высокий подоконник, прижалась лбом к прохладному стеклу и замерла в шоке, рассматривая шумный Нью-Йорк.

Здесь я была с отцом несколько раз, потому легко узнала этот город. В средней школе даже мечтала перебраться сюда на постоянное место жительства, но весь бизнес отца сосредоточен в России. Здесь только партнеры. Ему невыгодно было переезжать, а я нашла другую мечту и позабыла, как мне нравится шумный, постоянно двигающийся мегаполис.

В других обстоятельствах я бы точно обрадовалась, но сейчас в висках стучит вопрос: как я здесь оказалась? Кто меня заберет? Где мой отец?

— Надо позвонить, — прошептала, сглотнув липкий ком в горле. — Просто позвонить и все встанет на свои места, — шарю рукой под подушкой, в тумбочке, даже под кроватью.

Ни мобильного, ни документов, ни моих вещей. Стало дурно.

Я опустилась на матрас, закрыла руками горящее лицо. Просто дышу, отгоняя панику.

В палату вошла женщина средних лет. Тоже в белом халате. На подносе еда и снова таблетки. Я не хочу пить таблетки. Мне нужен телефон.

— Где я могу позвонить? — обратилась к медицинской сестре.

— Вам нельзя, — она покачала головой.

— Что значит «нельзя»?! Подождите! — поймала ее за руку, когда та собралась уйти. — Вы не понимаете, — хотела сказать про похищение, но это даже в голове прозвучало странно. — Мне очень нужно. Я волнуюсь за отца.

— Нельзя, — она отцепила мои пальцы от своего рукава. — Выпейте лекарство и поешьте.

— Почему мне нельзя позвонить?! — срываюсь в слезы отчаяния. — Вызовите тогда полицию!

— Мужчина, который вас привез, объяснит сам. Успокойтесь, Яна. Здесь вам ничего не угрожает. — Она тепло улыбнулась и быстро ушла заниматься своими делами.