— От пары недель до месяца, — отвечает консультант. — Обращаться в ателье лучше непосредственно перед свадьбой.

— Ладно, я подумаю насчет него.

Мама разворачивается от зеркала ко мне.

— Маша, тебе тоже надо подобрать платье. Ты будешь моей подружкой.

— Что!? Я не хочу! — восклицаю в испуге.

— Маша, хватит вредничать! — переводит взгляд все на того же консультанта. — Помогите подобрать платье подружки невесты для моей дочки.

— Да, конечно, — тут же соглашается, пока моя челюсть медленно отвисает. — Какая у вашей свадьбы цветовая гамма?

— Ой, мы еще не занимались этим.

— Мама, я не буду подружкой невесты, — настаиваю.

Я говорю это слишком громко. На нас оглядываются другие посетители салона, и я начинаю чувствовать себя неуютно из-за того, что устраиваю разборки с родительницей прилюдно. Это снова тот самый случай, когда с мамой лучше не спорить. Никакой подружкой невесты я не буду, но сейчас скандал на этот счет лучше не начинать.

— Маша, — мама взглядом дает мне понять, что ее решение не обсуждается. — Мы сейчас выберем тебе платье.

— Так какого цвета платье подбирать? — уточняет продавщица.

— Любого, — бурчу.

— Да, — соглашается мама. — Давайте разных цветов посмотрим. Может, мы в итоге под Машино платье и всю остальную свадебную палитру подберем.

Я не собираюсь принимать участия в выборе наряда. Мне все равно, что мама захочет на меня напялить. Я настолько погружаюсь в свои грустные мысли, что даже не сразу замечаю, как Данил куда-то уходит.

Мама с сотрудницей салона приносят охапку платьев самых разных цветов и фасонов, и я послушно занимаю место в примерочной. Мне ничего не нравится. Одно платье розово-поросячьего цвета, второе слишком короткое, третье с пышной юбкой (кажется, после сегодняшнего дня на такие у меня будет аллергия). Родительница тоже недовольна. Но она подходит к выбору моего наряда еще и с точки зрения цветовой палитры всей свадьбы.

— Пускай Маша померяет вот это, — Данил с платьем в руках возникает перед нами, словно черт из табакерки.

— Симпатичное! — мама подскакивает с дивана, чтобы пристальнее разглядеть наряд. Оставшись довольной, переводит взгляд на меня. — Маша, померяй.

Я стою в ступоре и не знаю, как реагировать. Данил уходил выбирать мне платье?

— Мне нравится то, что на мне, — быстро вру. А на мне сейчас платье золотого цвета с пышной юбкой по колено. Отвратительное.

— Маша, померяй! — командует родительница. Она берет из рук Данила вешалку и передает ее консультанту.

Моего мнения никто не спрашивает. Сотрудница салона задвигает штору и расстегивает молнию золотого безобразия, чтобы снять его с меня. Машинально передвигаю ноги, смирившись с ситуацией. Надеюсь, платье Данила окажется таким же отвратительным, как предыдущие.

Но нет. Оно прекрасное. Лилового цвета, расшитое бисером на туловище. Длинное, но благодаря легкой ткани и разрезу чуть выше колена не кажется тяжелым.

— Очень вам идет, — тихо говорит консультант, улыбаясь мне в зеркале.

Она отодвигает в сторону штору примерочной, представляя меня суду мамы и Данила.

— Какая красота! — мама прихлопывает в ладоши.

— Мне не нравится, — резко заявляю.

— Маша, тебе так идет лиловый! — родительница приближается ко мне и проходится по платью придирчивым взглядом. — И, кстати, мне кажется, что лиловый можно сделать основным цветом свадьбы, — поворачивается к Данилу. — Что думаешь?

— Отличная идея, — отвечает ей, не отрываясь от меня.

В моей груди бушует возмущение. Да что он о себе возомнил!? Кто разрешил ему выбирать мне одежду? И почему он так на меня смотрит?