Пытаюсь собраться. Блокирую большую часть ударов. Но понимаю, что устоять в этом бою смогу, только если тоже начну обращение. Для этого мне надо всего несколько секунд. Сконцентрироваться. Стук сердца в ушах становится бешеным, оно будто несется галопом.

Стоит на миг замедлиться, и получаю сильный удар в голову, тело ослепляет боль, она проносится по ногам и рукам от столкновения с холодным бетоном пола.

Тяжело втянув в себя воздух, собираюсь с силами.

И тут перед глазами встает Эрика. Она тоже лежит на бетонном полу, связанная. К ней направляется чудовище…

Адреналин таким мощным потоком хлещет в кровь, что я сам не понимаю, как оказываюсь на ногах. Зверь внутри воет от безысходной ярости. Он готов рвать, убивать, крушить все вокруг. Наклоняю голову, вбираю носом воздух и стремительно бросаюсь на противника. Адреналин, скопившийся в крови, дает неистовую силу, первый же удар заставляет Луфуса отлететь на несколько метров под оглушительный рев толпы, уже списавшей меня со счетов. Тьма сгущается. Есть только круг света, в котором существую я, мой противник и жажда.

Не отвлекаясь больше ни на что, наношу удары несколько растерявшемуся от такой нежданной атаки сопернику. Луфус упустил все свои шансы на победу в этом бое.

До слуха доносятся крики людей, собравшихся вокруг ринга. Как бы ни притворялось общество, что далеко ушло от каменного века, человека все равно тянуло именно к таким забавам и развлечениям.

Не замечаю кровь, заливающую мне глаза, мешающую обзору и смешивающуюся с потом. Игнорирую металлический привкус во рту, планомерно, удар за ударом, не обращая внимания ни на что, вынуждаю противника сдавать позиции.

Луфус заметно теряет силы. Даже удары ног слабые, я блокирую их без труда.

Почти все кончено. Поднимаю Луфуса высоко над собой и бросаю об пол. Жуткий звук ломающихся костей, противник жалко откатывается в сторону и остается лежать лицом вниз. На бетонном полу появляется внушительная вмятина, от которой, точно сетка вен, бегут трещины.

Подхожу к Луфусу, он повержен, лежит неподвижно. Стискиваю его шею. Желание убить нестерпимо, еще и толпа скандирует:

- Убей! Убей! Убей!

Это меня и отрезвляет. Возвращаюсь в человеческий облик. Рефери кидает мне халат – прикрыть обнаженное тело. По трибунам проносится восхищенный женский гул. Им нравится смотреть на голого мужика. У меня сейчас это вызывает лишь отвращение. Чувствую себя цирковым пуделем на арене.

Запахиваю халат, опускаюсь перед валяющимся куском дерьма на колено.

- Немедленно, у тебя пара секунд. Где она? Иначе раздавлю твою черепушку, как тухлое яйцо.

- Правое крыло, самая последняя комната, белая дверь, - хрипит Луфус. Мои руки крепче сжимают его шею. Желание прикончить растет, как и гул толпы.

- Пощади… Будет война.

Жалкий, как девчонка. Ты заплачь еще, может, меня это разжалобит.

С отвращением отпускаю шею противника. Встаю с колена, и тут прожектор ослепляет, бьет прямо в лицо.

- А вот и наш победитель! – орет ведущий. Он все это время комментировал нашу схватку, но я абстрагировал себя от всех голосов. Так было проще сконцентрироваться.

- Смерть! Смерть! Смерть! – скандирует обезумевшая толпа.

Но я не собираюсь идти на поводу у требовательной публики, добивая и без того поверженное существо. Я обязательно уничтожу этого урода. Но когда не будет вокруг столько жаждущих глаз. Я сделаю это для себя. Не навлекая беду на свой клан.

Ко мне подлетает щуплый рефери, комментатор с экспрессией призывает всех приветствовать победителя. Только мне совершенно не до этого.