– А с Катей у тебя сразу зажглось?

Он прикусывает губу и, как мне кажется, немного краснеет.

– Сразу, дочь! – наконец, выдает глава семейства. – Там так полыхало, что не потушить. И сейчас ничего не гаснет, с каждым днем все сильнее и сильнее разгорается.

Я понимающе киваю. Согласна с ним на сто процентов. Наверное, Павлик – не мой пассажир, тем более я ему почти изменила. Стыдно как!

– А ты не зайдешь к родителям? – спрашиваю, открывая пассажирскую дверь.

– Вечером заеду. В ресторан надо.

– Ты сегодня один справишься, без Славы? – вырывается у меня напоследок.

– Он ближе к вечеру приедет! – мгновенно меняется в лице папа. – У них вчера девочки такое наисполняли, даже полицию вызывали.

– Да ладно? Кто?

– Лена с Машей. Как я понял, Славика нашего не поделили. Ладно, иди. Надо будет – сам расскажет.

– Мне не очень это и интересно, если честно! – фыркаю и выскальзываю из тачки. – Хорошего вечера!

Папа посылает мне воздушный поцелуй и трогается с места. Я провожаю его взглядом. Какой он у меня, все-таки, классный. Хоть где-то повезло. Красивый, сильный, современный, настоящий мужчина. Помню, выложила с ним фото в соцсеть, так мне три девочки написали, что не прочь с ним познакомиться. Разумеется, я всех отбрила. Там только одна Катенька на уме, а больше нам никто не нужен.

Поскрипываю снегом на пути к воротам бабушкиного дома и прокручиваю в голове информацию о сводном братце. Любопытство меня разбирает такое, что просто жуть, но гордость сильнее. Кате звонить не буду.

У бабушки с дедушкой я провожу примерно два часа. Арсений не очень рад моему появлению, а бабуля радостно хлопочет на кухне. Мы смотрим наши детские фотки и болтаем. Дед после инсульта, руки его не очень хорошо слушаются, поэтому, снимки показываю сама.

После развода папы с мамой мы часто оставались у них ночевать. Мама занималась построением личной жизни, основную часть времени мы гостили у отца, или здесь. В нашей комнате, кстати, совершенно ничего не изменилось, и у меня даже слегка защемило сердце, когда я туда заглянула за фотоальбомами.

А в нижнем ящике стола, на дне, нашла розовую тетрадку, приклеенную на скотч к днищу с внешней стороны. В груди резко становится тесно, а пульс учащается. На первых страницах я нахожу слегка расплывшиеся от слез строки, написанные синей шариковой ручкой

Судя по дате, оставленной на полях, мне было тринадцать. Буквы скачут перед глазами, и я снова переживаю те эмоции. Это было после новогодней дискотеки. Мы с подружкой пробрались на вечеринку к старшеклассникам со старшим братом моей одноклассницы Алины Постниковой. Легенда была такая, что он встречается со Златой. Взамен – мы скинулись и купили ему жижу для вейпа. Я экономила на школьных обедах, а Злата распотрошила копилку.

Следует ли говорить, что на нас, разумеется, никто не обратил внимания. Слава, мазнув по мне удивленным взглядом, лишь кивнул. А Антон, краш Златки, и вовсе не отразил.

Сначала мы пытались танцевать в середине зала, но нас быстренько оттеснили к елке фигуристые старшеклассницы. В общем, пришлось нам довольствоваться созерцанием наших возлюбленных издалека. Они сыграли несколько каверов на сцене, а после, спустились в зал. Вокруг них постоянно вились какие-то мерзкие телки, чем очень нас со Златой раздражали.

Когда объявили белый танец, я набралась смелости и пошла приглашать Славика, но меня опередила Варвара из десятого. Я стояла у большого окна актового зала и наблюдала за танцующей парочкой со слезами на глазах. Никогда не забуду, как она крепко прижималась к нему, а потом они поцеловались. Взасос! Рыдая, я убежала к бабушке и выместила на бумаге все свои эмоции и переживания. Отчаяние – вот, что снедало меня каждый день, но я упорно убеждала себя в том, что однажды он будет моим. Листаю дальше, натыкаюсь на свои рисунки. Я, Слава и между нами маленький мальчик. Надо же, я забыла о том, что даже имя ему придумала. Савелий. Хмыкнув, закрываю тетрадь и возвращаю ее на место.