- Ты…ты что сделал? - в шоке срываюсь на Тимура. Ко мне даже дар речи сразу возвращается.

- Пока еще ничего, - скользит по мне горящим взглядом, - но могу, если хорошо попросишь.

При этом его рука ползет под юбку этой девке, и со звонким шлепком бьет ее по заднице. Она сначала взвизгивает, а следом снова противно хихикает. Меня начинает ощутимо подташнивать, но я все еще в шоке от происходящего, поэтому остаюсь на месте.

- Это было не для тебя, - кричу на него, - как ты мог взять чужое без разрешения?

Чувствую, что к глазам начинают подкатывать слезы, потому что не представляю, как мы выкрутимся теперь. Люди на нас понадеялись, а мы их подвели.

- Эй, Тим, что это за коза мелкая командует на твоей кухне? – слышатся смешки со стороны его друзей.

Взгляд Тимура стремительно темнеет, он встает со своего места и подходит ко мне. Близко. Нависает сверху так, что мне хочется провалиться сквозь землю.

- Значит, чужое, - рычит на меня, - без разрешения?

Он хватает меня за локоть и ведет куда-то в сторону, но в этот момент хлопает входная дверь, и из прихожей слышится мамин голос.

- Арина, ты здесь? Забери у меня коробки, пожалуйста, - зовет меня.

Тимур выпускает мою руку и уходит обратно к своим друзьям, окатив напоследок очередной порцией своей ненависти.

Я выхожу к маме и уже знаю, что она все прочитает по моему лицу.

- Что случилось? – озадачено спрашивает.

- Тимур с друзьями съели весь наш заказ. Все до последней крошки, - выдаю дрожащим голосом.

Мама сначала застывает неподвижной статуей, а потом свободной рукой озадаченно трет лоб.

- Я, кажется, знаю, что нужно делать. Давай грузим эти коробки обратно в машину, поехали со мной, - командует мне.

Она даже нисколько не расстроилась. Вот это выдержка.

Мы садимся в машину и сразу трогаемся с места. По дороге мама обзванивает всех своих коллег на громкой связи, и я понимаю, наконец, что она придумала.

Вот оказывается, зачем они общаются друг с другом, никогда раньше не понимала. Думала конкуренты же, как можно мило беседовать при встрече и ходить друг к другу в гости.

Уже через час мы собрали больше угощений, чем нужно было. А у одной из маминых знакомых оказались свободные коржи, мы просто нанесли крем и сверху украсили фотопечатью. В итоге даже не опоздали, весь заказ доставили вовремя. И получили хороший бонус за дополнительные коробки пирожных.

Мы очень удачно выкрутились из этой ситуации, но я хорошо запомнила, каким злым был взгляд Тимура там на кухне. Как мне ехать обратно в этот дом, если я уверена, что он ничего никогда не забывает и никому ничего не прощает. И это он еще свои рубашки не видел.

Домой возвращаемся уже поздно, мама уходит к себе, а я крадусь в свою комнату, изо всех сил стараясь слиться с мебелью. Перед дверью облегченно выдыхаю, кажется, пронесло.

Захожу в комнату, включаю свет и с визгом подпрыгиваю от неожиданности. На моей кровати, удобно развалившись, прямо в своих дорогущих кроссах, лежит мой сводный брат.

Я сразу в голове начинаю прикидывать все пути отступления.

- Даже не думай, - слышу первую угрозу, - если рыпнешься будет только хуже.

Интересно, а хуже, это как? Мне кажется у него всегда все одинаково плохо. Разве бывает хуже, чем плохо?

- Что тебе от меня надо? – с трудом выдавливаю из себя.

- А ты не догадываешься? – спрашивает и так ухмыляется, что мое сердце пропускает удар и ощутимо ускоряет ритм.

- Нет, - вру дрожащим голосом.

Тимур в один прыжок соскакивает с кровати, а в другой уже оказывается рядом. Какой же он огромный по сравнению со мной.