Кем бы ни был, хочется поставить на место. Но я пока что целиком и полностью в его власти, вдруг в отместку решит уронить?

За этими мыслями сама не замечаю, как добираемся до дома.

Особняк Рахмановых встречает нас огромным количеством света и тепла. Удивительно, я ожидала увидеть совершенно другую обстановку. Теряюсь от изобилия золотых оттенков и приятного бежевого.

— Что ты делаешь?! — восклицаю, когда Марк наклоняется ко мне и поворачиваюсь к нему.

— По лестнице так не получится подняться, — сообщает он и, не дожидаясь, пока я снова начну возмущаться, поднимает на руки.

Оказываюсь прижатой к его мощной груди. Наши лица оказываются очень близко друг от друга, от чего я теряю дар речи и не могу вымолвить не слова.

8. Глава 4.2

— Что такое? — паршивец замечает мой ступор. Его губы дергаются в ухмылке. Они, кстати, идеальной формы, несмотря на то, что тонкие, и над верхней есть небольшой шрам.

— Ничего.

— Ты дрожишь, — замечает Марк, делая шаг в сторону лестницы. Цепляюсь за него, но, почувствов тверь мышц под ладонями, испуганно разжимаю пальцы. — И красная как...

— Просто донеси меня до спальни, — прошу его, мысленно проклиная себя за эмоциональность. Что же я так разволновалась? Зачем даю Рахманову лишний повод для подколов?

Он явно забавляется моим состоянием.

— Я думал, ты тяжелее, — издевается, преодолевая все ступени и шагая в сторону одной из комнат. Их тут очень много, дом нереально большой, я такие видела только по телевизору, никогда не была внутри.

— А я думала, ты сильнее, — парирую я, немного привыкнув к близости Марка.

Но запах его свежей туалетной воды все равно щекочет ноздри. Уверена, моя толстовка пропитается ею насквозь, надо будет хорошенько постирать одежду. Не хочу, чтобы оставалось лишнее напоминание о паршивце.

— Когда меня отпустит? — интересуюсь я у Марка, понизив голос.

— Хрен его знает, — пожимает он плечами и плюхает меня на кровать, покрытую молочным пледом. — Сутки, два максимум.

— Что?!

— А что ты хотела? Тебе приличную дозу подсыпали.

— Какой кошмар! И что ты предлагаешь делать? Мама догадается уже завтра!

— Изобрази из себя самого больного человека в мире.

— А передвигаться как? — смотрю на него как на тупого барана.

— Можешь ползком, — хочется заехать Рахманову по наглой морде. — Ладно, запиши мой номер.

— Зачем?

— Чтобы попросить о помощи. Моя комната в другом конце дома, или ты хочешь попробовать докричаться?

— Ничего я не хочу! И мой телефон все еще у тебя, придурок!

— Фу, как грубо, — морщится Марк, а у самого злое веселье в глазах. — Мама не учила вежливости?

— Я вежлива только с теми, кто ее заслуживает. А ты... Говнюк!

— Полина! — восклицает мама, так не вовремя заглянувшая в комнату. Осекаюсь и перевожу взгляд на Леона Олеговича, что появляется на пороге вслед за ней. Конечно же, они все слышали. Боже, как неловко вышло!

— Я... Простите... — краснею вплоть до кончиков волос, а Марк только забавляется происходящим.

Давится беззвучным смехом, вытаскивая из кармана мой смартфон. Почему никто не замечает этого?

— Какое-то недоразумение, — мама пытается сгладить ситуацию. — Поля у меня воспитанная девочка, наверное, из-за травмы...

— Ничего страшного, — Рахманов-старший ободряюще мне кивает и косится на Марка.

Да, да, Леон Олегович, вы на верном пути! Всему виной эта высокомерная задница, которая зовется вашим сыном.

И которая по-хозяйски шарится в моем телефоне. А я ведь даже пароль не поставила, как-то не было необходимости...

— Марк, пойдем, пусть гостья отдохнет с дороги. Леночка, нужна будет помощь — зови, — Леон Олегович целует маму в щеку и направляется к двери. От меня не скрывается то, как Марк морщится и шумно выдыхает. Его бесит, что отец нашел новую женщину? Я тоже не в восторге от всей этой ситуации, но, по-крайней мере, не чувствую негатива по отношению к Рахманову-старшему. Он очень приятный мужчина, может быть, зря я злилась на маму, когда узнала, что она приняла его предложение?