Я чувствовала, как сжимается сердце, словно что-то тёмное, холодное и липкое обвило вокруг него свои щупальца, вызывая глухую боль за рёбрами. Знать о том, что никто из семьи не разделил с Иваном его счастье, а потом и горе… Господи, был ли с ним хоть кто-то в этот момент? Почему Вера мне не сказала? И почему сама я за эти десять лет не интересовалась ничьей жизнью, кроме своей?!

Я встала так резко, что Валентина Ивановна посмотрела на меня с искренним недоумением.

— Простите, — я попятилась к выходу. — Мне пора. Простите…

Выскочив из дома, я остановилась на крыльце. Зажмурила глаза и глубоко вдохнула, пытаясь хоть немного успокоиться.

Эмоции захлёстывали, словно громадная волна, накрывающая с головой и заставляющая задыхаться. Они буквально съедали изнутри…

Почему всё так?.. Иван заслуживал счастья, а не жизни в одиночестве, в старом доме своей семьи, которая никогда не воспринимала его родным на самом деле.

Я спешно спустилась с крыльца. Небо окончательно заволокло тучами, и начал накрапывать дождь. Я подумала, что этот день уже не станет ещё более ужасным, чем был сейчас, но, когда завибрировал мобильный, жизнь в который раз доказала обратное.

Уголки губ нервно дёрнулись, когда я взглянула дисплей. Под номером входящего звонка высветились имя и фотография Руслана…

10. Глава 10

Иван

Домой я вернулся поздним вечером. Он встретил меня тишиной и погружёнными в темноту комнатами. Будто я снова жил один.

От этой мысли стало тоскливо, но дамская сумочка, оставленная на тумбе, напомнила, что я больше не одинок, а Алина, наверное, спит, ведь стрелки часов уже приблизились к одиннадцати.

Первая половина дня прошла спокойно. В районе обеда выдалось время, чтобы сходить перекусить, но после — одна за другой две сложные операции. В итоге, в операционной я провёл практически шесть часов подряд. Потом документы.

Я жутко устал. Глаза болели, перенапряжение и недосып давали о себе знать. Курить захотелось так, что я вытащил из кармана брюк пачку сигарет, которую сегодня купил. Она ещё была не распечатана, но тот факт, что я её купил, уже свидетельствовал о том, что выдержка на пределе. Пять лет в завязке и вот, старые привычки возвращаются.

Отгоняя от себя навязчивые мысли, я бросил пачку в верхний ящик буфета и направился на второй этаж. В душ и спать. Даже на еду сил не осталось.

Звенящая тишина дома с появлением Алины перестала быть чем-то привычным. Если быть честным, то в некотором роде я был рад её приезду, с ней дом будто бы ожил. Мне нравилось слышать её голос, нравился запах её духов, витающий повсюду, нравилось её присутствие, разрушающее моё одиночество. Даже несмотря на то напряжение, что чувствовалось между нами.

Утром я не мог не заметить, как Алина едва удерживает себя от того, чтобы не сбежать из холла. Сбежать от меня.

После вчерашней неловкости нашего столкновения на кухне, я тоже чувствовал себя странно. Хотя между нами не произошло ничего такого. Мы просто стояли друг к другу слишком близко. Настолько близко, что я отчётливо ощущал горячее дыхание Алины на своей скуле, а прикосновение её ладони обожгло даже через ткань рубашки, так неправильно вызывая жар, стремительно расползающийся по телу. Наверное, всё дело было в окутывающей нас темноте, и я позволил эмоциям взять вверх. Но дальше невинных прикосновений дело не зашло, и можно было благополучно забыть этот эпизод.

Я уже был у своей комнаты, когда заметил, что дверь спальни Алины открыта нараспашку. Это показалось мне странным, и я осторожно заглянул внутрь.