Но сейчас видеть, как Климов тискает Алину, было ещё более отвратительно, чем слышать оскорбления в свой адрес. Она же знает, что этот козёл ни одной юбки не пропускает.

Лёгкий ветерок принёс запах алкоголя. Они ещё и пьяны?! Оставалось надеяться на то, что Алине хватило ума не прикасаться к травке, которую покуривал Климов со своими дружками.

Я с трудом сдержался, чтобы не вмешаться. Уже готов был развернуться и уйти, но голос Алины заставил меня остановиться.

— Пусти, я не хочу, — пропищала она, пытаясь вырваться из хватки Климова.

А потом я поймал её взгляд… испуганный, полный слёз.

Этого хватило, чтобы сорвать все тормоза. Я оттащил Климова от Алины, и впечатал ему кулаком в лицо. Раздался негромкий хруст, Климов скатился со ступеней крыльца, растянулся на земле.

— Ты мне нос сломал, придурок, — прогнусавил он, прижимая ладонь к разбитому носу, из которого хлестала кровища.

Ощущая в груди клокочущую ярость, я по-прежнему сжимал кулаки, готовый добавить. Алина за моей спиной тихо всхлипнула, и я резко обернулся. По покрасневшим щекам сестры текли слёзы, оставляя чёрные разводы от туши.

— Ты как?

Она снова всхлипнула, зажав рот ладонью.

Вот в тот момент я, кажется, и пропал. Отчётливо ощутил и ревность, и то чувство, которое её вызвало, но тут же спохватился: это ещё что за херня? Очень строго напомнил себе, что Алина — моя пусть и сводная, но сестра, и ей шестнадцать. Всего шестнадцать, а мне девятнадцать! И всё же в груди продолжало трепетать тёплое волнение.

Алина скрылась в доме, а я перевёл взгляд на всё ещё валяющегося на земле Климова. Тот совершенно точно был не только пьян, но и под кайфом. Не знаю, соображал ли он хоть что-то, но я всё равно спустился с крыльца и, резко подхватив его за грудки, встряхнул и заглянул в лицо. Его и без того расширенные зрачки стали ещё больше. Правильно, мразь, бойся!

— Ещё раз подойдёшь к моей сестре, я тебя закопаю!

Тогда я действительно был готов сдержать своё обещание, но, спустя день, после тяжёлого и долгого разговора с отцом, спешно покинул дом, вновь слишком сильно почувствовав себя в нём чужим. Так, что на следующее лето я не приехал. А Алина… мы никогда не говорили о том происшествии. До сегодняшнего дня.

***

Алина

— Отец тогда сказал, что разочарован мной, но я не жалел, что втащил Климову, — сказал Иван, пожимая плечами. — В школе он был тем ещё уродом, и вряд ли прошедшие годы его изменили.

— Я тогда должна была сказать тебе спасибо. За помощь и за то, что не сказал отцу причину, по которой избил Климова. Отец запрещал мне встречаться с парнями, и мне бы здорово влетело.

— Разве не так должен поступать старший брат? — совсем невесело усмехнулся Иван. — Слава поступил бы также.

Я согласно кивнула, соглашаясь с его словами, но мысленно подумала, что Слава при этом прочитал бы мне нотацию не хуже отца.

— Всё равно — спасибо. И за тот случай, и за то, что сейчас принял меня в своём доме.

— Это и твой дом.

Я благодарно кивнула, когда Иван поставил передо мной чашку ароматного кофе. Сам сел напротив, сделал глоток из своей чашки. Бросил беглый взгляд на наручные часы и нахмурился, о чём-то размышляя.

Я снова подумала о том, как сильно он изменился за эти годы. И дело было не только в отросших волосах или в небольшой отпущенной бороде, дело было в его разговорах, поведении, а особенно — во взгляде, каким он теперь смотрел на меня. Он очень сильно изменился. Впрочем, как и я.

Сделав ещё один глоток кофе, я поняла, что проголодалась.

— Ты говорил, что недалеко есть кофейня? Не хочешь сходить перекусить?