Все вокруг спали. Будить людей я не стала и поковыляла на выход.

Там заметила дежурную медсестру. Она спала за столом, положив голову на руки.

– Девушка, – дернула я её за локоть, и она сразу же встрепенулась.

– Что случилось? Вы почему не спите? – зевнув, недовольно посмотрела она на меня.

– Я хотела бы узнать: где мои вещи? – спросила я.

– А вы что, на скорой приехали? – устало спросила медсестра, уже поднимаясь со своего места.

– Я не знаю, – покачала я головой растерянно. – Меня похитили, потом кто-то спас. А потом я отключилась. Не знаю, как тут оказалась.

– А-а-а, точно-точно, я же вас и раздевала. – В глазах девушки мелькнуло сочувствие. – Пойдемте, дам вам ваши вещи. А вы что, уже выписываться собрались, что ли?

Она пошла по коридору куда-то.

– Да, – кивнула я. – Я ухожу.

– У нас ночью не выписывают вообще-то, – пробормотала она неуверенно.

– Девушка, вы не понимаете, меня убить могут, мне очень надо прямо сейчас отсюда уйти, – заныла я плаксивым голосом и сложила руки перед собой. – Прошу, отдайте мне одежду, и я пойду. Мне нельзя тут находиться.

Она какое-то время смотрела на меня скептически, но та капля сочувствия в ней всё же победила, и, вздохнув, она кивнула:

– Только вы мне расписку оставьте, что вещи сами забрали.

– Без проблем, – ответила я.

Одежду она мне вернула, а вот сумки моей среди вещей не оказалось.

Хорошо, что у меня в штанах завалялась пятитысячная купюра, и вот я сидела недалеко от больницы в какой-то забегаловке, которая только-только открылась, и ела подгоревшую яичницу, не представляя, как буду дальше выживать. Ни денег, ни документов, ни друзей и какой-то таинственный заказчик, желающий моей смерти.

Интересно, как долго я смогу прожить?

– Ого, какие лю-ю-ю-у-уди, – протянул какой-то бугай, усаживаясь слева от меня.

А справа бухнулся еще один.

Я сначала не врубилась, подумала, они не со мной разговаривают, но когда услышала своё имя, то вся онемела от ужаса.

– Что же ты, Ева, всё бегаешь и бегаешь, еле нашли тебя.

Я медленно повернула голову влево и посмотрела на мужчину, который назвал меня по имени.

– К-кто вы? – спросила я, чуть не подавившись куском хлеба.

– Ты нам вчера звонила, – вместо этого ответил другой.

– А потом мы тебя еще и в больничку определили, думали, ты до утра потерпишь, а ты уже смылась, – услышала я третий голос и, обернувшись, увидела слегка знакомого мне мужчину.

– Это вы меня осматривали? – спросила я его.

– Ага, – кивнул он и добавил: – Вставай, пошли, хватит прохлаждаться.

– Я никуда с вами не пойду, – подрагивающим голосом сказала я. – Пока вы не объясните мне, зачем меня вытащили из того багажника.

Кто их знает, вдруг они еще одни враги? После того, что сделал Тема, я больше никому никогда не смогу доверять.

Тот, что сидел слева, вздохнул, пробурчал: «Из «Гепарда» мы», а затем подхватил меня на руки и понес к выходу.

Я по инерции хотела уже вырываться, но затем застыла, чувствуя себя легкой пушинкой в руках этого амбала, да и его слова о «Гепарде» до меня наконец-то дошли.

Та самая фирма, телефон которой мне дал дядя Федор и в которую я так и не дозвонилась.

Значит, это они меня всё же спасли?

Они вышли на улицу и сразу же загрузили меня в огромный черный внедорожник на заднее сиденье.

А там, в машине, я увидела еще четверых человек, таких же бритоголовых, как те, что меня убить пытались.

Я в ужасе попробовала вырваться, но тот, что с медобразованием, меня успокоил:

– Не нервничай, это свои.

Я притихла, во все глаза рассматривая мужчин.

Их как будто специально всех отбирали по росту и ширине плеч.