– Читала мои интервью? – самодовольно усмехается он, а я вспыхиваю словно спичка, понимая, что меня поймали с поличным.

Вадим смотрит на меня, и в его взгляде я вижу смесь эмоций: веселость, надменность, удовлетворенность и самодовольство.

– Будто у меня были другие варианты. Родители же, как маньяки, смотрят все твои матчи, интервью и скупают все газеты и журналы со статьями о тебе, – усмехаюсь, чувствуя, как напрягается рука Ивана, обнимающего меня.

– Я так и подумал, что всему виной родители.

– Родители? – спрашивает Орлов. – А вы что, были знакомы семьями?

Я замираю как статуя и вижу, как в зеленых радужках сводного вспыхивает тот самый дурной блеск, который обещает мне очередную гадость в его исполнении.

Готовлюсь к тому, чтобы дать отпор, но Вадим решает, что на сегодня с меня хватит.

– Ладно, – наконец говорит Вадим, его голос звучит немного мягче. – Я пойду к Лике. Удачи вам.

Он поворачивается и уходит, оставляя меня с Иваном. Я чувствую, как внутри меня что-то сжимается, но стараюсь не показывать этого.

Ванин взгляд давит на меня, и я понимаю, что пришла пора признаться.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – спрашивает Орлов.

А я думаю, стоит ли посвящать его во все детали нашего общения? Или детская влюбленность действительно не имеет никакого значения?

Глава 8


Вадим


– Пойдем отсюда, – вылавливаю Лику, идущую откуда-то из коридора.

– Что? Почему? – удивленно моргает она. – Мы только пришли. Мне здесь нравится.

– Тогда можешь оставаться, а я поехал, – делаю шаг в сторону выхода.

– Вадим! – догоняет меня невеста, дергая за локоть. – Подожди! Я ничего не понимаю, что случилось? – она кружит взглядом по моему лицу, а мне сейчас хочется только вернуться в номер и никого не видеть, даже ее.

– Просто устал. Такой ответ тебя устраивает? – рявкаю на нее и, увидев выражение лица Лики, торможу себя, мысленно отвешивая ментальную затрещину.

Анжелика смотрит на меня расширенными от ужаса глазами.

– А кажется, будто тебя бешеные собаки покусали, – добавляет язвительно.

– Прости, – говорю я, стараясь сдержать раздражение. – Просто… башка трещит.

Лика смотрит на меня несколько мгновений, вижу, как сужаются ее глаза. Она не глупая и, кажется, уже догадывается, что дело не просто в усталости. Никогда я еще так резко не сбегал с вечеринок.

Мне нечего ей сказать. Потому что причина, по которой мне здесь тошно, в одной очень привлекательной язве ростом метр пятьдесят восемь и ее почти двухметровом дружке, лобызающем ее ядовитый рот при каждом удобном случае. А мне, какого-то лешего, тошно наблюдать за этим. Я с трудом сдержался, чтобы не втащить Орлову и не похерить годы общения.

Находиться в одном пространстве с мухой просто невыносимо. И особенно – позволять ей плеваться кислотой, разъедающей плоть, в мою сторону.

– Встретил кого-то, с кем не хотел пересекаться? – спрашивает Лика тихо, положив руку мне на плечо.

Я молчу, потому что не знаю, что ответить. Да, я могу подтвердить ее догадку, но тогда придется называть имена, а клеветать я не собираюсь, как и объяснять суть моей неприязни к сводной сестре. Потому что не бывает, чтобы триггерил какой-то малознакомый человек. Тем более сводная сестра.

Да и как я скажу, что мы сбегаем не просто из-за какого-то случайного чела, а из-за девушки?

Тем более из-за той, которая когда-то была мне ближе всех, а теперь смотрит на меня как на чужого. Из-за той, которая теперь с другим и, кажется, совершенно счастлива.

– Вадим, – Лика переплетает наши пальцы. Казалось бы, такое привычное и знакомое прикосновение, но внутри меня что-то сжимается. – Ты же знаешь, что можешь поделиться со мной всем на свете?