Тогда я думал, что услышу привычные наставления относительно бизнес-решений и проектов, которые были на его личном контроле.
Но я ошибся. Речь пошла о сестре.
- Позвони Еве, - попросил он. - Пусть прилетит.
- Сейчас? - озадаченно спросил я. - Так ведь у нее учеба. Через пару месяцев же вроде собиралась…
- Нет, сейчас, - упрямо повторил отец.
- Хорошо. Но зачем? - я был удивлен подобным требованием. Но вместе с тем внутри появилось сладкое предвкушение встречи с сестрой. И в то же время обожгло пониманием ненормальности этого.
- Вот приедет она, тогда и узнаешь.
- Но…
- Все, Никас, иди. Прилетит Ева - привези ее ко мне. Лично.
Я был обескуражен его требованием. Ведь их отношения давно стали весьма прохладными. Я не понимал этого, даже пытался пару раз выяснить, за что отец так не любил дочь. Иначе я не мог назвать то, что происходило. И когда достал отца окончательно, тот припер меня к стенке вопросом, после которого я больше никогда не заводил этот разговор.
- Ты влюбился, Ник? - я ошарашенно смотрел, едва дыша. - В Еву. Ты в нее влюбился? Поэтому так остро реагируешь на сестру, с которой почти не общаешься?
Тогда я наплел всякой ерунды и свалил подальше, чтобы унять бешеное сердцебиение. Потому как взгляд отца был таким, что я снова ощутил себя несмышленым мальчишкой.
Ева, к слову, тогда не прилетела. Заявила, что у нее важные экзамены, и сдержанно пожелала отцу поправляться.
А через две недели его не стало…
Тем вечером я заехал, чтобы отчитаться о последней сделке. Отец понемногу приходил в себя и больше не просил вызвонить Еву. Обронил лишь, что, как только выйдет из больницы, займется этим вопросом сам.
Я едва вошёл в палату, как понял - что-то не так. Выглядел отец паршиво, у него прибавилось трубок. Да и в целом обстановка внутри царила угнетающая.
- Хорошо, что заехал, - с явным трудом произнес отец.
- Как ты? Врачи говорили…
- Черт с ними, - рыкнул он. Даже в таком состоянии пытался командовать. - Разговор есть…
- Слушаю, - ответил, решив не спорить.
- Это насчёт Евы. Я не успел… и уже не успею…
- Не смей так договорить! Ты поправишься!
- Сын… - выдохнул он. - Послушай. Когда меня не станет, позаботься о ней.
Он выразительно посмотрел на меня, а затем внезапно зашелся кашлем.
- Конечно, позабочусь.
- Ты не понял. Ева хоть и храбрится, на самом деле очень ранимая. И я… я зря ее отправил… Но тогда так было правильно, чтобы ты и она…
- Отец…
- Нет, ты выслушай! Я ошибся, Ник. И не успел исправить все. Думал, смогу. А теперь… Ей нужен надёжный мужчина, понимаешь? А не этот гонщик без царя в голове…
- Какой гонщик? - опешил я.
- Да трётся возле нее один… Ты должен позаботиться о ней, сын. Не дай ей наделать ошибок. Помоги… Будь рядом… Ты же ее…
С каждым словом голос его становился все тише.
- Отец, тебе надо отдохнуть! Мы после поговорим обо всем.
- Пообещай! Ей нужен надежный мужчина рядом. Как и ее матери в свое время. Пообещай!
- Я обещаю.
- Я не успел… - тут запищали приборы, отец дернулся, хватая ртом воздух. - Завещание… я не рассказал ей… но там…
Договорить он не смог, а в палату вбежали несколько медсестер и врач. Меня оттеснили, а затем и вовсе вывели в коридор.
А через полчаса я узнал, что отец умер…
Из воспоминаний вырвал звонок мобильного. Катя. Не хотелось никого слышать сейчас, но я знал, что она очень старалась и приложила много усилий, чтобы помочь мне с организацией. Не стоило быть неблагодарным.
- Алло?
- Милый, ты вернёшься?
- Постараюсь, - сдержанно ответил я.
- С Евой все в порядке?
- Да, она дома.