Что ж вы все на недоверии такие зацикленные?!

– Твое имя наверняка особенное, раз ты не сообщаешь его первым встречным, – говорю я и следую за ней. – Но я никому не скажу, честно!

– А ты что, такой особенный, чтобы я сделала исключение из правил? – усмехается она.

Разворачивается ко мне лицом и идет задом в сторону места, где припарковал мой байк. Интересно, ее удивит мотоцикл или не стоит признаваться в том, что я мотолюбитель?

– Хочется быть особенным, – ловлю ее взгляд своим и вкладываю в слова как можно больше убедительности. – И хочется узнать имя очаровательной незнакомки…

– Ты не мое имя хочешь, а меня, – перебивает девушка.

Меня даже оторопь берет от такой прямолинейности, девица остра на язык – это еще куда более интересно. И прекрасно, что она все и так понимает, осталось лишь довести наше общение до интересующей точки.

Она останавливается рядом с моим мотоциклом и его черным “близнецом”, на ее губах ухмылка – она явно довольна тем, как раскусила меня и вызвала замешательство.

Подхожу ближе и наклоняюсь к ее лицу, заглядывая в хитрые глаза и касаюсь кончиками пальцев ее подбородка. Делю с ней одно дыхание на двоих, создаю иллюзию вожделенной влюбленности во взгляде, чтобы разрушить ее защитные баррикады. Все по классике, отрепетированное и используемое не раз, чисто механически и автоматически, почти как вождение машины: ключ, передача, газ.

– А чего хочешь ты? – шепчу, не разрывая визуального контакта. Руками девушка обвивает меня за шею и это уже хороший знак. С ней все идет как по маслу, но удивить ее чем-то все равно придется.

– Забыть и забыться, – томно выдыхает она и подается вперед. Почти касается моих губ, но в последний момент прыскает со смеху и отворачивается, но рук не убирает.

– Кого нужно забыть? – спрашиваю я, разглядывая ее лицо.

Милая девчонка, но видно, что чем-то расстроенная.

– Одного очень хорошего человека.

– Хорошего? – непонимающе переспрашиваю я. – Обычно, забыть хотят плохих.

– От хороших порой куда больше боли. А тебе кого? – касается пальцами сережки Карины в моем ухе.

М-да, Лекс, вот это ты молодец, конечно… Даже в мыслях не было, чтобы ее снять.

– Одну девицу, которая меня предала, – честно отвечаю я.

– Ох, и что же она натворила такое? – приподнимает брови незнакомка.

– Долгая и очень неинтересная история, – усмехаюсь я и кладу руки девушке на талию. – Тебе будет скучно, а я не хочу, чтобы ты скучала.

– Ответь, – давит она, глядя в глаза. – Это добавит тебе баллов моего доверия.

– Баллов? Окей, – киваю я и спускаю руки ниже ее талии, запускаю ладони в задние карманы ее брюк. – Она сдала разработку моей компании своему шантажисту бывшему за пакет полароидной порнографии. И даже не попыталась попросить у меня помощи или предупредить.

Сука!

Обходил эти мысли стороной, специально старался не думать, но стоит их сформулировать в этой форме, так обидно становится – пиздец!

Абстрактная фраза: “Она предала нас с Яном” в моей голове звучит куда более привлекательно, чем: “Она предала нас с Яном, потому что…” Но от того, что я не хочу замечать это “потому что”, ситуация не изменится.

Нет ничего более ужасного, чем хранить чужие секреты. При этом, не имея за плечами собственных…

Как бы просто было тогда все же не заглядывать в чертов пакет, но я пришел ночью, немного… Ну, хорошо, много! Много пьяный и не смог удержаться, пока Карина спала полез в ее чемодан и посмотрел. Мягко говоря, даже поплывшими мозгами от алкоголя я сумел смоделировать ситуацию. Каюсь, взял одну фотку, и, судя по всему, она не заметила пропажи.