Чтобы хоть как-то отвлечься и занять руки я начала распаковывать чемодан. Развесила одежду в шкафу, заняла верхнюю полку комода под нижнее бельё. Расставила на столе книги и поставила телефон на зарядку, чтобы как можно скорее связаться с мамой.

Беспокоить её поздним звонком я не рискнула. Отправила сообщение на WhatsApp, бессовестно соврав, что встреча с папой и его семьёй прошла отлично, за прекрасно накрытым столом.

От мыслей об ужине, который не состоялся, желудок отозвался голодным урчанием. Я вспомнила, что в последний раз ела в поезде – чай с бутербродом.

Рот снова наполнился вязкой слюной. Я решила спуститься на кухню, чтобы хотя бы водой заглушить чувство голода. Боязливо выглянула в коридор, который встретил меня полумраком и тишиной. Заметила, что остальные двери в спальни были закрыты и вроде бы в комнатах царила та же безмятежность.

Тихо ступая по ступеням, спустилась по лестнице и призраком вошла на кухню. Я смутно помнила расположение мебели в ней, по этому мне всё же пришлось телефоном подсвечивать себе путь.

– Твою же мать! Косорукая! – раздался голос Яна откуда-то слева, когда я задела высокий барный стул, едва не свалив его.

Глухой смешок вновь поднял во мне волну раздражения и злости. Я обернулась в сторону своего раздражителя, привыкшими к полумраку глазами разглядела Яна.

Он сидел на столешнице островка. На нём были только шорты. Абсолютно голый торс. А на губах гуляла хамоватая полуулыбка.

– Ты чего по ночам тут шаришься? Людей пугаешь, – грубо бросил он.

– Не спится от ярких впечатлений. Столько эмоций от экскурсии по городу осталось. А ты очень крутой гид, кстати. Такие клёвые фонтаны мне показал и вкусно накормил… Этот день я запомню надолго.

Я размашисто шагнула к Яну, сдерживая порыв выбить из его рук тарелку, на которой была щедро выложена еда.

– Тебе понравилось? Я рад, – съязвил он и отправил в рот канапе с сыром и виноградом. – Я очень старался… и надеюсь, что ты запомнила, на что я способен.

– На хамство? Враньё? Подставы и низость? Не переживай, запомнила, – выдохнула в раскрасневшееся от злости лицо Яна. – Ты примитивен, как животное. Живёшь только инстинктами… размножения, – я снова дотронулась до напряжённой шеи парня, где ещё днём видела вереницу засосов. – И пищевым инстинктом. Удовлетворил их и доволен, жизнь удалась. А то что другие из-за тебя страдают…

– Мне по хер на тебя, веришь, нет? Можешь дальше не распинаться, – грубо перебил Ян.

Он оттолкнул меня в сторону. Спрыгнул со стола и поспешил выйти из кухни, словно приводя доказательства своим словам – ему всё равно на меня, и мои переживания, и плевать на то, что я ещё не закончила разговор.

– На маму тебе тоже фиолетово? – моя фраза, полетевшая в широкую спину Яна, заставила его остановиться. – Ты ведь и её расстроил. Заставил ждать, испортил вечер, наплевал на её старания.

– Маму сюда не приплетай, она единственный человек, ради которого я готов на всё.

– Докажи… Помоги мне устроить примирительный ужин и извиниться перед родителями.

Парень снова повернулся ко мне. Бегло осмотрел меня с головы до ног. Хмыкнул, словно думая о чём-то своём.

– Ясно. Заучка любит стелиться перед всеми…

– Для тебя может это и так, но для меня это добрый жест и способ принести извинения, за тот, между прочим, косяк, который произошёл не по моей вине. А по твоей!

– С чего мне вдруг тебе помогать? Что мне с этого будет?

Он не хотел подавать виду, но кажется моё предложение его заинтересовало.

– Ничего тебе не будет. Просто если откажешь, я справлюсь со всем сама. Закуплю продуктов, не переломлюсь, приготовлю что-нибудь, приглашу родителей на ужин. Но, учти, завтра при удобном случае расскажу всё папе. О том, чем ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО занимался, пока я два часа торчала в машине.