– Хочу тебя попросить, – мама поджимает губы в нерешительности. – Общайся с Сергеем почаще. Юре будет приятно, мы же семья теперь. Да и Сергей, судя по тому, что я увидела, хороший мальчик.

Знала бы ты, мама, что этот хороший мальчик хочет залезть в трусы к твоей дочери, сама бы его придушила.

– Хорошо, – вздыхаю, опустив взгляд. – Я постараюсь.

– Возможно, тебе удастся как-то наладить их с Юрой отношения, – тихо продолжает, и я смотрю на неё с удивлением.

– Мам, как ты себе это представляешь?

– Ну если вы будете общаться, Сергей, возможно, будет появляться в этом доме чаще, – мама смотрит с мольбой. – А там, глядишь, и лёд тронется.

– А если ему не нравится, что отец на тебе женился? – задаю ей вопрос, склонив голову набок. – Если он тебя ненавидит?

– Кир, неважно, как Сергей относится ко мне, – печально улыбается. – Важно, чтобы у отца с сыном было общение. Плохо, когда родные люди отдаляются друг от друга. Оба страдают, не решаясь сделать первый шаг. Помоги им его сделать.

– Я попробую, но ничего не обещаю, – целую маму в щёку и встаю с дивана.

Мама кивает, и я, улыбнувшись ей, иду к лестнице на второй этаж, но оборачиваюсь.

– Если он сам не хочет, ничего и не получится. А в душу лезть к нему не буду, – не хочу ещё в этом её обманывать.

К мажору залезешь, ага. Он сам тебе душу расковыряет, потопчется там и уйдёт. Нет, я не собираюсь делать то, что просит мама, потому что её представление о Жарове отличается от моего, я общалась и увидела достаточно.

Не собираюсь подпускать его ближе, потому что боюсь. Себя боюсь и своей реакции на него, боюсь, что влипну, не успев глазом моргнуть, потому что как бы я не отрицала этого, есть в нём что-то такое, что манит, что притягивает, заставляя, словно мотылька, лететь на свет. И пусть ты знаешь, что этот свет – огонь, который тебя погубит, сожжёт твои крылья, оставив только пепел и дым, но всё равно упорно летишь на погибель.

А я не хочу. Не хочу стать очередной безликой девушкой, побывавшей в его постели, очередной галочкой в списке его побед. Не хочу стать сломанной куклой с разбитым сердцем. А с ним так и будет.

И я не понимаю, почему у меня такая реакция, ведь знаю его всего ничего, но также знаю, что будет, поддайся я его обаянию, как все, кто был до меня. Мне нужно вывернуть всё в свою пользу, воспользоваться его слабостью, а пока это его влечение ко мне. Пусть на своей шкуре ощутит, каково это, когда тебя динамят, оставляют за бортом.

Захожу в свою комнату, и взгляд сразу же падает на нашу с папой фотографию. Именно он учил меня водить, обучал правилам, всем тонкостям гоночных заездов, под его руководством я сдала на права почти в семнадцать, потом мне оставалось по достижении совершеннолетия просто получить документ.

А потом папы не стало. В одном из заездов его автомобиль слетел с трассы и загорелся, а вытащить так и не успели… Трагическая случайность, стоившая жизни самому близкому человеку. Именно поэтому я скрываю от мамы то, чем занимаюсь. После гибели папы она была потеряна и совершенно разбита, я боялась, что она просто не захочет жить. И однажды она сказала фразу, навсегда отпечатавшуюся в моём сознании:

– Я благодарю Бога, что ты не пошла по стопам отца, что не успела настолько влиться во всё это. Если с тобой что-то случится, я не переживу. Сейчас я живу только ради тебя.

Это и заставляет меня лгать маме, хотя каждый раз даётся мне всё сложнее.

Из мыслей меня вырывает мелодия телефона, а я так и стою у комода, держа в руках нашу с папой фотографию.