Как оказалось, очень даже досягаемая, и сегодня мы с братом это доказали.

– Она такая узкая, пиздец, – нарушил молчание Артур.

Его мысли тоже были заняты Викой, что неудивительно. Мы оба завелись не на шутку от девушки.

– Растянем, – хмыкнул я.

– Готов ради этой авантюры наставить рога Карине? – недоверчиво рассмеялся Артур.

Как не вовремя он вспомнил о том, что у меня как бы девушка есть. Я встречался с подругой сестры почти полгода. Если учесть, что это самые длительные отношения за мою жизнь, то можно подумать, что у нас с Кариной всё серьёзно.

Она как утренний кофе: привычная, тёплая, уютная, всегда под рукой, когда нужно. Мы никогда не говорили о серьёзном, не строили планов на будущее. Просто тусили вместе, и этого хватало. Она любит меня, понимает, принимает таким, какой я есть. Но в последнее время я стал замечать, что её присутствие больше не вызывает во мне того трепета, который был раньше. Она стала… обычной, ничем не отличающейся от других девушек.

Иначе с чего я так легко увлёкся Клубничкой?

Завидовал сейчас Артуру, который был совершенно свободен. Отношения и мой брат – понятия несовместимые. Артур слишком влюблён в себя и свой член, чтобы обратить всерьёз своё внимание на кого-то ещё.

Да, ещё он обожал деньги. Брат был гораздо амбициознее меня. Если я тёр шкуру в компании отца для галочки, Артур всерьёз был настроен возглавить компанию предка или открыть свой бизнес, на который он упорно откладывал деньги.

Я же проматывал своё бабло, стоило ему только появиться на моём кармане.

Поэтому мы до сих пор жили с отцом, а не в собственных квартирах.

– С Кариной я сам разберусь, тебя это ебать не должно, – ответил я брату.

– Да мне похуй на твою Карину. Отец обмолвился о том, что собирается с тётей Олей в путешествие. Это хороший шанс, чтобы расколоть Клубничку и выяснить, что они с мамашей на самом деле замышляют.

О, да! Я уже представлял, как сладко и пошло мы будем пытать нашу милашку. Она будет часами стонать в наших объятиях. Во всём сознается. Мы ей просто не оставим другого шанса.

Я бежала по коридору, не разбирая дороги из-за слёз, застилавших глаза. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Губы горели, словно обожжённые, а в голове крутились одни и те же слова: "Что я наделала? Что я наделала?"

Артур и Артём. Их имена теперь звучали как приговор. Их смех, их взгляды, их руки, которые так нагло касались меня… Всё это смешалось в голове в один огромный ком стыда и отвращения. Я чувствовала себя грязной, словно они оставили на мне след, который невозможно смыть.

Я почти добралась до своей комнаты, когда услышала голос мамы.

– Вика? Что случилось? – её голос был спокойным, но в нём чувствовалась тревога.

Я остановилась, не поворачиваясь. Мне хотелось кричать, плакать, выплеснуть всё, что накопилось внутри. Но я не могла. Не могла рассказать ей правду.

Мама с Борисом Петровичем только поженились. Они были так счастливы, но их отношения были всё ещё хрупкими, неустоявшимися. Разве я могла вносить раздор в их брак?

Если мама и отчим узнают, что случилось между мной и сводными братьями, скандала не избежать – это же очевидно?

– Всё нормально, мам, – прошептала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Просто устала.

– Ты вся дрожишь, – мама подошла ближе, и я почувствовала её руку на своём плече. – Что-то случилось?

Я закрыла глаза, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Нет, мама, ты не должна знать. Ты не должна знать, что твои новые "сыновья" такие… такие…

– Вика, – мама повернула меня к себе, и я не смогла избежать её взгляда. Её глаза были полны беспокойства. – Скажи мне правду. Ты не заболела?