— Кажется, мне лучше, – бормочет самой себе, ну точно, напилась. И когда успела, спрашивается? До трезвой ей еще далековато, какой же она тогда была, если сейчас лучше? – Как я тут оказалась?

— Вот уж не знаю, – я складываю на груди руки. – И кстати, это моя комната.

— Правда? – она растерянно оглядывается, словно ища подтверждение моим словам, но тут ничего не осталось, кроме мебели. – Я сейчас уйду, покажи, где можно лечь.

Регина спускает ноги с кровати и замечает, что на ней только футболка, которая, если уж честно, даже попу не до конца прикрывает. Она тянет ее вниз, как будто реально рассчитывает клочком ткани спрятать свои длинные ноги. Но потом соображает и прикрывается покрывалом.

— Можешь спать здесь, – кидаю я равнодушно. – Мне все равно.

— А ты где будешь спать? – спрашивает она и почему-то краснеет. Я не могу отказать себе в том, чтобы поддеть ее.

— Тоже здесь, это же моя комната.

Одно удовольствие наблюдать, как она непонимающе хлопает ресницами.

— Шутка, – добавляю все же, видимо, алкоголь не дает ей думать нормально.

— А… – она тянет, растерянно оглядываясь. Поднимает с пола платье, которое сейчас напоминает небольшой кусок ткани. – Блин… Я платье порвала, – она держит его в одной руке, а кусок пояса в другой. – Капец… Оно же такое дорогое. Вот блин…

— Нашла из-за чего переживать, – я забираю у нее платье и, посмотрев на оторванный пояс, смеюсь.

— Что такое?

— Я просто представил, как ты пьяная пыталась снять с себя это.

Она пару секунд смотрит, а потом внезапно тоже смеется.

— Кажется, это было очень трудно, – говорит, не глядя на меня. – По-моему, я даже заплакала.

Я смеюсь еще громче, и Регина вместе со мной.

— Да уж, красота требует жертв, – кидаю платье на спинку кровати.

Повисает пауза, после смеха тишина кажется почти осязаемой. Я подыскиваю слова и не нахожу. Тупость какая-то. Я на стримах могу часами болтать, но сейчас в голове пустота. Рядом с Региной всегда так.

— Ладно, в любом случае это платье не для меня, – замечает она, поставив на колени спортивную сумку.

— В смысле?

Она пожимает плечами.

— Ну не знаю… Я не того уровня.

— Бред какой, – хмурюсь я. – Какие еще уровни? Это всего лишь кусок тряпки.

Регина растерянно качает головой, роясь в сумке.

— Я, наверное, лягу спать, если ты не против, – достает шорты, а глаз на меня так и не поднимает.

Бесит неимоверно. Вообще не понимаю, что там у нее в башке творится. Что это было сейчас про платье и прочий бред?

— Ты что, считаешь себя некрасивой? – я присаживаюсь на край кровати, Регина испуганно тянет покрывало.

Ничего не говорит, но ответ читается на ее лице. Серьезно, что ли? Она себя в зеркало видела вообще? Ну да, конечно, внешность необычная, нетипичная для русских, но… Эй, стоп, Слава, куда тебя понесло? Это вообще не твое дело.

— Давай просто сменим тему, – просит Регина, и снова повисает тупая тишина.

— Скучаешь по этому дому? – спрашивает она вдруг.

Я хмурюсь. Ну отлично, сама отвечать не хочет, значит, можно задавать вопросы мне. Как будто я хочу отвечать.

— Я скучаю не по дому, – говорю все же. – По своей жизни в нем. По тому, как себя тут ощущал.

— Понимаю, – кивает она, я усмехаюсь. Поднявшись, обхожу комнату, смотрю в окно. – А что имел в виду твой друг, когда сказал, что ты уже не такой беспечный и веселый, как раньше?

— То и имел, – повернувшись, возвращаюсь к кровати и ложусь на нее с другого края, закидывая руки за голову. – Когда я вспоминаю себя здесь, в этом доме, в этой жизни, мне становится смешно. Я был таким наивным.

— Разве наивность – это так плохо?