Нет, так дело не пойдет. Хитростью надо.
Я пару мгновений еще смотрю на него жестко, но потом смягчаюсь и цыкаю.
- Правило помнишь?
- Ты серьезно? Эту карту решил разыграть?
- Если надо будет, хоть всю колоду. Дружба важнее баб.
Сахаров застывает.
Бл…да харе! Знаю я, что ты не станешь! У тебя же при-и-нципы. Миша у нас любитель благородного из себя корчить, и это бесит. Лицемерием воняет за версту. Самому, интересно, несмешно? Он трахает все, что движется, и показатель — весь наш класс, параллель, а еще биологичка, которая вечно под свою юбку надевала чулки. Ее он на лопатки уложил прямо на образцы каких-то клеток, и об этом ходили легенды.
И он про принципы говорить будет?! У парней девчонок уводить — его личное хобби, последнюю у мужа…кого ты пытаешься обмануть?! Хотя знаешь?! Обманывай. Давай. Мне только на руку.
Потому что ты не пойдешь против клятвы, чтобы не показаться, не дай божэ, пиз*аболом.
Миша в подтверждение губы поджимает и глаза закатывает, а потом тянет.
- А как же твоя сладкая Катюша?
Отлично. Это задняя передача, а с Катюшей я разберусь.
Катюша, кстати — моя девушка. Учились вместе, в одиннадцатом классе начали встречаться. На выпускном я лишил ее девственности, и теперь она думает, что мы с ней поженимся.
Это проблема.
Катя хорошая. Правда. И мне она нравится, только вот жениться я пока не планирую, а эта девушка и вовсе все зачатки перечеркнула.
Потому что я ее хочу.
Так, что член стоит по направлению ветра, а тот дует исключительно в ее сторону.
- Ну и? Так и будешь тупить?
Подначивает, козел. Я на него кошусь, незаметно поправляю джинсы, а потом…ой, ладно. Приходится. Ведь без понятия, как к такой подкатить…
- Не знаю, что говорить.
Досадно.
У меня внутри все закипает и бередит самооценку. Признавать свои слабости никто не любит, особенно в таких вопросах, и особенно, когда твой лучший друг — мудак. А он мудак! Начинает хихикать, обратно руку на меня взваливает и шепчет.
- Не вешай нос от ударов рока, мой добрый друг, упавший духом, гибнет раньше срока.
- Я тебя изуродую, клянусь.
- Охотно верю. Твой стояк весь коридор видит…
Козлина! Хочу отпихнуть, но Миша цыкает громко, слегка сдавив предплечья.
- Да угомонись ты!
- Либо ты помогаешь…
- Не ставь мне условий, Хрусталев, а завали свой рот. Итак. Что ты видишь?
- Самую красивую женщину на свете.
- Самому не противно? - щурюсь на него, он глаза опять закатывает, - Такой сопливый бред со школьницами прокатит, но эта дама другого полета. Посмотри, как на нее пялятся. Видишь? Хорошо видишь?
Вижу. Пятеро парней как минимум на нее глаз положили — убивать хочется.
- А что делает эта сучка?
- Миша…
- Что?! Она?! Делает?!
- Читает!
- Нихера-а-а… - тянет со смешком, - Она выбирает. Играется. И самооценку свою сластит, как ты чай свой по утрам.
В смысле?
Да, я тупой. Признаю. Все эти тонкости — не моя история. Я не умею ухаживать, не умею к себе располагать, как он, да и рядом с девчонками теряюсь. Как истукан…
Миша это знает. В смысле…что флирт — не моя сильная сторона, поэтому слегка улыбается и, благо, больше не подтрунивает. Помогает.
- Не парься. Все орешки расколоть можно, если знаешь какой инструмент взять.
- И какой же инструмент мне брать?
- Безразличие, дорогой мой друг.
- Безразличие?!
- А ты как думал? Подвалишь к ней с этой ванильной херней — помахай ручкой. Такие, как она, соплей не терпят. Она себя королевой считает английской и преклонения ждет — а ты ее по носу щелкни, вот тебе и интерес.
- То есть, мы уходим?
- То есть, ты — дебил. Подойдешь к ней и спросишь какой-нибудь бред про деканат. Внимания не уделяй. Глазами не пожирай. Осмотри ее небрежно и отвернись, а дальше ма-ги-я…