– В толще бетона вделан небольшой сейф. Там ничего нет, кроме ваших свидетельств о рождении и других документов, да немного патронов и две тысячи серебряных долларов. Деньги можно куда-нибудь выложить, мы потом сможем использовать их в качестве металла. Комбинация «4-е июля 1776 года» – «47-17-76». Но лучше изменить её, так как Грейс она может быть известна.

– Тогда я сразу так и сделаю!

– Не спеши, она не скоро проснётся. Насчёт запасных патронов… Дьюк, до сих пор ты был распорядителем спиртных напитков и сигарет, а теперь назначаешься ещё и распорядителем лекарствами. Поскольку я на некоторое время по уши зароюсь в землю, ты назначаешься моим заместителем по распределению. Отныне ты отвечаешь за всё, что не может быть возмещено: за спиртное, табак, патроны, гвозди, туалетную бумагу, спички, сухие батареи, клинэкс, иглы…

– Боже милостивый! А ещё какой-нибудь работки погрязнее не найдётся?

– Сколько угодно. Дьюк, я пытаюсь поручать каждому ту работу, которая соответствует его талантам. Джо – слишком робок, к тому же сегодня он не воспользовался ни одной возможностью что-нибудь сэкономить. Карен живёт только сегодняшним днём. Барбара не годится для такой кропотливой работы. Я бы сам занимался этим, но я и так нагружен по горло. Ты же самый подходящий для этого человек: ты не колеблясь будешь отстаивать свои права. А иногда ты проявляешь даже дальновидность, правда это редко тебе приходит в голову – проявить её.

– Большое спасибо. Всё в порядке.

– Самое сложное, что тебе предстоит – это вбить всем в головы, что они должны беречь каждый кусочек металла, бумаги, ткани и дерева, то есть вещей, которые американцы за многие годы привыкли бесцельно расточать. Рыболовные крючки. Продукты не так важны, мы постоянно будем восполнять запас: ты – охотой, Барбара – огородничеством. И, тем не менее, отметь те из продуктов, которые невозможно возместить. Соль. Ты особенно должен следить за тем, чтобы соль строго нормировалась.

– Соль?!

– Если только тебе не удастся набрести во время охоты на соляной выход. Соль… Чёрт побери, ведь нам наверняка придётся дубить кожу. Обычно я всегда только просаливал кожи перед тем, как отдать их меховщику. Да, разве что, ещё выскребал их перед этим. Но так ли это было необходимо?

– Не знаю.

– Нужно посмотреть. Проклятье, очень скоро мы обнаружим, что я не догадался запасти множество вещей, без которых нам просто не обойтись.

– Отец, – возразил Дьюк, – по-моему, ты и так сделал всё, что мог.

– Ты так думаешь? Это приятно слышать. Тогда мы попробуем… – Хью направился в кладовку.

– Папа!

– Да?

Из люка высунулась голова Карен.

– Папа, нельзя ли нам войти? Снаружи уже темно и страшно, и что-то большое и ужасное загнало Дока вовнутрь. А Дьюк не хочет впускать нас до тех пор, пока ты не разрешишь.

– Прости, детка. Конечно, входите. А потом мы закроем люк крышкой.

– Есть, сэр. Но, отец, ты обязательно должен выглянуть наружу. Звёзды. Млечный Путь похож на неоновую вывеску! И Большая Медведица… может, это всё-таки не другая планета? Или мы и с другой планеты будем видеть тот же небосвод?

– Точно не могу сказать. – Тут он вспомнил, что ещё не все знают об их открытии – о том, что они находятся в графстве Джеймс, в Маунтин-Спрингс. Но рассказать об этом остальным должен был Дьюк – ведь это он определил их местонахождение. – Дьюк, хочешь ещё раз оглядеться перед тем, как мы закроемся?

– Покорнейше благодарю, я уже оглядывался.

– Ну как хочешь, – Хью выбрался наружу, подождал, пока его глаза не приспособились к темноте, и увидел, что Карен была права: никогда ещё не приходилось ему видеть настолько глубокое в своей чистоте небо, абсолютно не загрязнённое ни малейшим признаком смога.