Джарвис стряхнул с себя осколки. Ничего острого за шиворот не провалилось, спасибо и на том… Элори с легкой усмешкой следил за перемещениями принца, одной рукой придерживая клинок, а другой поглаживая Жайму. Ему ничего не стоило подпустить противника почти вплотную, чтобы в последний момент снова грациозно ускользнуть. Но Джарвис направлялся совсем не к демону, а самую малость правее – к яшмовому столику, на котором среди брошенных в беспорядке украшений, коробочек и флакончиков лежала вожделенная бронзовая ветка с прозрачным дымчатым камнем.

Демон слишком поздно догадался, какова истинная цель Джарвиса – тот метнулся вперед и выхватил жезл Ар’тайи из-под массивного ожерелья, усыпанного бериллами. Элори бело-зеленой молнией перелетел через комнату, но принц вовремя посторонился, и на этот раз скользкий пол сыграл дурную шутку уже с хозяином комнаты. Повелитель Снов изогнулся в движении, стремясь не удариться о тяжелую каменную столешницу, но в результате инерция повела его в сторону, он потерял равновесие и сам поцеловался с зеркальной стеной, вызвав новый дождь звенящих осколков.

Девушка на кровати хохотала в полный голос и хлопала в ладоши. Зато на лице Элори, когда он поднялся на ноги, не осталось и намека на улыбку: точеные губы сжались в жесткую линию, а бездонные глаза из карих превратились в угольно-черные. Он больше не собирался играть – Джарвис понял, что сейчас его начнут убивать по-настоящему.

Надо было срочно рвать когти, но Джарвис не имел ни малейшего представления, как правильно использовать свою добычу. Тайах успела все, кроме одного – объяснить самое главное! В отчаянии принц с размаху ударил жезлом по той зеркальной стене, что еще оставалась целой.

Сначала ему показалось, что она тоже разлетелась вдребезги. Однако на этот раз осколки не обрушились со звоном на пол, а закружились в блистательном танце, словно неистовая метель. За этой зеркальной метелью уже не было видно ни Элори, ни комнаты, ни девушки – все заволокла пелена холодных серебряных вспышек. Постепенно они становились все меньше и меньше, не то удаляясь, не то сливаясь в странный сверкающий туман. В этом тумане одно за другим проскользнули размытые лица – Жайма, Ломенархик, Элори, прекрасный даже в неистовом гневе… Затем почему-то появился и пропал сам архиепископ Кильседский, потом мастер клинка, убитый Ломенной на барже. И наконец в странном золотистом отсвете явилась Тайах, а рядом с ней – лицо в обрамлении белоснежных волос, которое показалось Джарвису его собственным, но почему-то наполовину скрытое черной маской с серебряной каймой.

Постепенно лица слились в неразличимый поток. Принц почувствовал, как твердь уходит у него из-под ног и он проваливается в не имеющую названия бездну…

В следующий миг сверкающий туман улетучился, будто никогда не был. Джарвис почувствовал, что его ноги прочно стоят на неровном булыжнике мостовой, а рука все еще сжимает обнаженный меч. Он торопливо вбросил Зеркало в ножны и огляделся.

Над треугольными крышами, золотое и жаркое, пылало утреннее солнце. В створе улицы, меж глухими стенами домов, высилась тонкая высокая башня лишь самую малость ярче нежной голубизны утреннего неба, с куполом цвета меда, за который зацепился маленький, как пушинка, клочок облака. Золотисто-коричневая черепица на крышах казалась дочиста отмытой – видимо, перед рассветом прошел небольшой дождь. Налетел легкий ветерок, принеся с собой запах цветущих деревьев, йода и подгнивших водорослей…

Это был Афрар, столица Алмьяра – одна из его припортовых улочек и стройная башня храма Морской Девы, милосердной ипостаси Атайнет. И все вокруг было настоящее, реальное, а не сотканное загадочной магией из призраков и иллюзий!