– Совершенно верно.

– Но это означает, что он должен был отказывать в кредитах многим просителям?

– Разумеется, такие случаи бывали, – подтвердил Толстов. – Много таких случаев! Мы вынуждены отказывать в кредитах практически каждый день.

– А разочарованные заемщики могли бы требовать денег у руководителей банка, угрожая убийством? Вы не сталкивались с подобными ситуациями?

– Нет, почему же, сталкивался, – кивнул Толстов. – Но такое случается редко. Ведь о заемщике все известно. Если с руководителем банка или со служащим, с которым имел дело заемщик, что-то случится, подозрение сразу падет на него. И найти его в таком случае не составит труда.

– Но в вашей практике такие случаи бывали?

– Да, бывали. Последний раз… Дайте вспомнить… Последний раз с подобной ситуацией я сталкивался два года назад. Один горячий бизнесмен с Кавказа требовал выдать ему пятнадцать миллионов без всякого обеспечения. Я, естественно, отказал. И тогда он прямо в кабинете стал мне угрожать, устроил безобразную сцену… И потом еще несколько раз звонил…

– И что же вы сделали?

– Разумеется, написал заявление в полицию. И, конечно, обратился в нашу службу безопасности. Мне приставили охрану. А полиция провела с этим наглецом соответствующую работу. И он больше не появлялся.

– Тогда у меня вот какой вопрос, – сказал Гуров. – Полубояринов, случайно, не рассказывал вам о подобных угрозах в его адрес?

– Вы имеете в виду последние недели?

– Да, меня интересуют события, случившиеся за последний месяц. Может быть, за два.

– Тогда… – Толстов на несколько минут задумался, потом решительно покачал головой: – Нет, я не могу припомнить подобной ситуации не только в последние два месяца, но и вообще за весь этот год. Ведь, в конце концов, лично к председателю правления банка редко обращаются с подобными просьбами – для этого существуют служащие рангом пониже.

– И Полубояринов не жаловался на какие-либо угрозы? Не рассказывал о конфликтах, которые у него с кем-то случались?

– Нет, ни о чем таком Петр Петрович не рассказывал, – решительно заявил новый глава банка.

– А о ситуации с братом?

– Он и о брате не говорил, – заверил Толстов. – Понимаете, Петр Петрович был человеком довольно скрытным, не склонным, что называется, выносить сор из избы. О ситуации с Максимом Петровичем и его фирмой «Восточный гость» я узнал не от Петра Петровича, а из совершенно других источников.

– Но ведь, наверное, все же был человек, с которым ваш руководитель делился проблемами, советовался? Не может быть, чтобы такого человека не было! Может, он рассказывал многое своей жене?

– Ну, досконально я, конечно, не знаю, – развел руками Толстов, – но у меня сложилось впечатление, что Елена Аркадьевна не слишком интересовалась делами банка. А Петр Петрович, в свою очередь, не спешил посвящать жену в эти дела. Предпочитал держать ее на некотором отдалении.

– Не доверял ей, что ли?

– Нет, не то чтобы не доверял, а… Скорее он считал, что финансы – это не женское дело. Семья у него была отдельно, а работа – отдельно. Эти две сферы не должны были пересекаться. Кстати, я с ним в этом совершенно согласен. Не стоит смешивать семью и работу. Ничего хорошего из этого не получится…

– Понятно. Значит, Елена Аркадьевна не была посвящена в дела банка, и Петр Петрович с ней не советовался. Но ведь ему нужен был человек, с которым он мог обсудить возникшие проблемы! Такой человек должен быть! С братом ваш руководитель не мог обсуждать финансовые дела, потому что тот был весь в долгах и вообще неудачником. Значит, должен существовать другой человек.