Представление предназначалось следящей камере у входа, снаружи. Камере, которая находилась внутри салона, Яшка отвёл глаза. Что-что, а это он к тому времени умел исполнять виртуозно. Скользнул к мотоциклу.

Сердце в который раз невольно замерло – до чего же красив, зараза! Мощная рама, сверкающий алым бак, роскошное сиденье из натуральной кожи. Хромированные изгибы руля, сияющая фара – байк был прекрасен так, как только умеет быть прекрасна новая, едва сошедшая с конвейера машина.

Яшка подходил к мотоциклу, затаив дыхание. Но, когда приблизился, заставил себя встряхнуться. На работу надо настроиться, тут ничего не должно мешать. Склонился над зажиганием.

Машины, выставленные в салонах, хороши тем, что противоугонные системы на них не ставят, берегут прошивку для владельца. Проклятые его знает, какую выберет. Надеются на охранную систему салона. Ну, и на то, что угонщиков в Зелёном округе, если верить официальным сводкам, истребили тридцать лет назад… Ха!

Яшка уселся в седло. Мотоцикл под ним заурчал – пока негромко. Пока только готовясь к тому, что умел.

Дальнейшее Яшку не беспокоило. Знал, что удара изнутри бронированное стекло витрины не выдержит, оно защищено только снаружи. Бензин в баке есть, об этом он тоже позаботился. Повреждения на мотоцикле, если и останутся – такие ерундовые, что можно будет даже не отдавать никому, сам зашлифует. На голове у Яшки – шлем, поверх куртки и штанов – защита штурмовых бригад из Тяжёлых времён. Отвалил за неё в своё время столько, что до сих пор сердце кровью обливается… Ну да Проклятые с этим. Осталось немного! Последний рывок.

Яшка отпустил сцепление. Мотоцикл сдержанно рявкнул.

– Н-надо же, – донёсся вдруг из-за спины знакомый голос.

Яшка резко обернулся.

Он запомнил этого пацана, ещё когда приглядывался к салону. Удивился – на вид ровесник, да к тому же инвалид. Как его сюда взяли-то? Как мама-папа отпустили? Хотя долго он об этом не думал. Вот уж кто в его делах точно не помеха, так это прилизанный хлюпик в инвалидном кресле…

Сейчас в руке у хлюпика Яшка увидел пистолет. И не пукалку-шокер – настоящий, серьёзный пистолет-автомат.

В Милке пацана за такое сокровище первый же встречный гопник сожрал бы вместе с креслом. Но удивило Яшку даже не это. А то, как пацан держал оружие. Уверенно, привычно, как будто стрелять ему доводилось не раз.

Он снял свои дурацкие очки, и взгляд голубых глаз оказался неожиданно острым. Даже голос у пацана изменился. Исчезла заискивающая интонация, с которой обрабатывал клиентов. Сейчас он говорил так, как мог бы говорить хозяин салона.

– Н-не ждал тебя так скоро. Думал, ещё неделю, н-не меньше, круги наматывать будешь.

– Да я так, – Яшка состроил простодушную гримасу. – В седле посидеть, сфоткаться на память! Когда ещё доведётся-то…

Говорил – а сам быстро соображал, что делать.

Рискнуть? Один поворот рукояти – и вылетит отсюда, только его и видели. Не станет же пацан правда стрелять? Грин – не Милк, они здесь дышат – и то аккуратно, чтобы жалобу не огрести… Или станет? Больно уж привычно оружие держит. Да и ведёт себя так, будто не цветной. А дальность у пистолета-автомата – ого-го, выпустить ему вслед очередь пацан успеет. И не одну.

Штурмовая защита, конечно, пули задержит. По идее. Если повезёт. Но очередью с такого расстояния прилетит так, что из седла выбьет как нехрен делать… Что такое перестрелки, Яшка знал не понаслышке. И что такое пистолет-автомат, тоже. Иллюзий на этот счёт не питал.

– Я в-выстрелю, – словно прочитав его мысли, подтвердил хлюпик. – Не сомневайся.