Окрик Учителя стоит в ушах до сих пор. И что означает вопрос, понятно ли сказанное, Виктор тоже отлично знает. Это его первый рейд. И он, в любой момент готовый выхватить закреплённый над плечом пистолет-автомат, пытается определить, что значит «близко».

Опытные пацаны говорили – жди, пока плеснёт вода! Поначалу они просто всплывают, присматриваются. Сразу не нападают. И надо ползти быстрее, выигрывать время! Пройдёшь место, где потолок низкий, доберёшься до сухого, а там уж стреляй, по сухому эти твари неуклюжие. Но если слишком рано выхватишь ствол и замедлишься, то с одной рукой можешь не успеть. Нужно тянуть до последнего, до пока прям плеснёт! Вот, если плеснуло – тогда пора. Тогда, главное – прицелиться.

Во сне Виктор полз по трубе впервые. Опыта, который мог бы дать понимание, как звучит по-настоящему опасный всплеск, у него не было. Он перебирал руками и ногами быстро, как мог. А к сердцу против воли подступало жуткое, ледяное предчувствие: он не успеет. Не доползёт. Крысы порвут его раньше, чем увидит долгожданный просвет в темноте. И он навеки присоединится к тем пацанам, что уже ушли к Стражам…

Всплеск.

Да! Теперь – это точно он. Виктор отрывает от трубы правую руку, выхватывает из петли пистолет. Но уже поздно. Он не успел! А ведь говорили парни – те, кто поосторожнее, – держи ствол наготове. Патронов потратишь больше, от Учителя огребёшь – зато живым выберешься…

Виктор вскидывает руку, палит очередью. Уже понимая, что бесполезно, уже зная, что выстрелы эти – Проклятым на смех. Рядом с ним распахиваются зловонные пасти, капает слюна. Крыс слишком много. Нескольких он, может, и снял, но тварей осталось гораздо больше, чем сдохло.

Последнее, что понимает Виктор – пиршество крысы начнут с лица. Непременно с его лица! И это почему-то самое жуткое.

Виктор кричит, задыхается от крика. А навалившиеся со всех сторон крысы победно скалятся…

Он проснулся в четыре утра, в холодном поту. Судя по тому, что саднило горло, снова кричал.

Лючия, психолог Департамента, во время каждого нового сеанса уверяла, что эмоциональный фон Виктора выровнялся и вот-вот стабилизируется… Что ж. Видимо, долгожданное «вот-вот» пока не настало. Хотя, справедливости ради – в последнее время кошмары действительно являются всё реже.

Его детство закончилось двенадцать лет назад. С того рейда прошло долбаных двенадцать лет! Он давно не сопливый пацан. Шрамы от крысиных зубов свели с подбородка и предплечий Виктора ещё во время учёбы в Академии. Тогда же починили не единожды ломаный нос – внешность эсдика должна располагать к себе граждан. Изучив свою физиономию в зеркале после всех проделанных манипуляций, Виктор с изумлением обнаружил, что не такой уж он и урод.

У него всё отлично! Он давно живёт другой жизнью, детство вычеркнуто из неё раз и навсегда.

Так, спрашивается – почему?! Откуда снова этот проклятый сон? Лючия о нём наверняка уже знает, служебный браслет контролирует эмоциональный фон детектив-сержанта Ковальски денно и нощно. Лючия снова будет участливо его расспрашивать. Да ещё Штольц со своим висяком…

Да уж. Утро сегодня явно не задалось.

Виктор встряхнул головой. Всё, хватит раскисать! Думать сейчас нужно не о снах, а о предстоящей работе. Он уже, кстати, почти приехал.

Полигон находился на окраине округа, в Лесопарковой зоне. Последние полсотни метров Виктор шёл пешком, скутер оставил на парковке. В лесопарке никаким транспортным средствам не позволялось нарушать покой отдыхающих. Здесь по специально выделенным для этого дорожкам передвигались только на велосипедах, самокатах, роликах и прочих безмоторных приспособлениях.