– Ну, видишь ли… – «Вот дерьмо». Это, конечно, она не сказала вслух.

– Мы можем устроить, чтобы пока ты занималась дома. Здесь, – деловито пояснил Рорк. «Как будто, – подумала Ева, – он на свет родился для того, чтобы отвечать на коварные вопросы». – Ты любишь школу?

– Ну, в общем, да. А кто будет мне помогать делать уроки? Мне всегда папа помогал.

«Ну уж нет, – мысленно продолжала Ева. – Ни за что. На это дело они меня не подвигнут даже динамитом».

– Мы с лейтенантом в школе не были отличниками. А вот Соммерсет мог бы тебе помочь.

– Я больше никогда не вернусь домой. Никогда не увижу маму, и папу, и Койла, и Линни. Я не хочу, чтобы они были мертвые.

«Вот он, мой шанс, – решила Ева. – Может, она еще и ребенок, но она очевидица».

Дело, слава богу, подали на стол вместе с жареным цыпленком. Слава богу.

– Расскажи мне, что они все делали. Весь день, до того как это случилось. – Рорк начал было возражать, но Ева лишь покачала головой. – Все, что ты помнишь.

– Папа накричал на Койла, потому что он утром проспал. Он вечно встает слишком поздно, когда все спешат. Мама сердится, когда глотаешь завтрак второпях, потому что есть надо правильно.

– Что вы ели?

– Мы поели в кухне. Овсяную кашу и фрукты. – Никси аккуратно отрезала стрелку спаржи и медленно прожевала. – Инга приготовила завтрак. И фруктовый сок. Папа выпил кофе, ему можно одну чашку. А Койл хотел новые роликовые коньки, а мама сказала «нет», и тогда он сказал: «Вот дерьмо!», а она на него та-ак посмотрела, потому что нельзя говорить «дерьмо», особенно за столом. А потом мы взяли наши вещи и пошли в школу.

– Кто-нибудь утром звонил по телефону?

– Нет.

– Кто-нибудь звонил в дверь?

Никси так же аккуратно отрезала кусочек цыпленка, прожевала, проглотила и только после этого ответила:

– Нет.

– Как ты добралась до школы?

– Папа нас проводил, потому что было не очень холодно. Когда бывает очень холодно, мы можем взять такси. А потом он идет на работу. А мама спускается вниз и работает там. А Инга пошла за покупками, потому что Линни должна была прийти после школы, и мама хотела, чтобы было больше свежих фруктов.

– Тебе не показалось, что мама или папа чем-то расстроены?

– Койл сказал «дерьмо» и не допил свой сок, поэтому мама его отругала. Можно мне их увидеть, хотя они мертвые? – Губы Никси задрожали. – Можно?

Ева знала, что это человеческая потребность. И почему для ребенка все должно быть иначе?

– Я это устрою, но на это потребуется время. Как тебе сегодня было с Бакстером и Трухартом?

– Бакстер смешной, а Трухарт очень славный. Он знает много игр. А когда ты поймаешь плохих парней, можно мне тоже их увидеть?

– Да.

– Ну ладно. – Никси опустила взгляд на свою тарелку и медленно кивнула. – Ладно.

– У меня такое чувство, будто меня подвергли допросу третьей степени. – Ева начала разминать плечи, едва переступив порог своего кабинета.

– Ты отлично справилась. Я было подумал, что ты переусердствовала, когда заставила ее вспомнить весь день перед убийством, но ты была права. Ей надо было поговорить об этом. Поговорить обо всем.

– Она все равно будет об этом думать. А если она станет рассказывать, вдруг ей вспомнится что-то важное? – Ева села за стол и задумалась. – Вот уж чего я никак не ожидала, даже не думала, что я об этом скажу, – и если ты когда-нибудь это повторишь, я завяжу твой язык морским узлом, – но, слава богу, с ней рядом Соммерсет.

Рорк усмехнулся и присел на краешек ее стола.

– Извини, я не расслышал.

Ее взгляд потемнел, в голосе появился металл.

– Я не шутила насчет морского узла. Просто я говорю, что девочка вроде бы ладит с ним, а он вроде бы знает, как с ней справиться.