– Хорошо. Родственники других жертв?

– Родители Гранта Свишера развелись. Где сейчас отец – неизвестно. Мать вышла замуж – между прочим, в третий раз – и живет в Вегасе. Работает банкометом в казино на столе блек-джека. Родители Кили Свишер умерли, когда ей было шесть лет. Приемные дома и государственные школы.

«Веселенькое дельце», – мрачно подумала Ева.

– Когда поговорим с Дайсонами, свяжись с матерью Гранта Свишера и извести ее. Не исключено, что опекунство над девочкой поручено ей, и нам придется что-то с этим делать. Есть сведения о фирме Гранта Свишера?

– «Свишер и Рэнгл», Шестьдесят первая улица, запад.

– Недалеко от «Паласа». Заглянем туда после Дайсонов. Посмотрим, как пойдут дела, может, заглянем еще раз на место преступления, если успеем.

В ее работе это был чуть ли не самый трудный момент, но Ева знала, как с этим справляться. Рушить жизни тех, кто остался в живых, – увы, ей слишком часто приходилось этим заниматься. Рорк, как и обещал, обеспечил ей зеленую улицу. Поскольку ее появления ждали, ей не пришлось вступать в привычные препирательства со швейцаром, дежурными администраторами и гостиничными охранниками.

У нее возникло почти ностальгическое чувство: ей этого не хватало.

Вместо этого ее и Пибоди почтительно проводили к лифту и сообщили номер апартаментов, занимаемых Дайсонами.

– Единственный ребенок?

– Да, только Линни. Он тоже юрист, корпоративное право. Она педиатр. Живут в двух кварталах к югу от Свишеров. Девочки учились в одной школе, в одном классе.

– А ты даром времени не теряла, – заметила Ева, пока они поднимались на сорок второй этаж.

– Ну, ты же была занята девочкой. Мы, детективы, делаем что можем.

Краем глаза Ева заметила, как Пибоди, поморщившись, переносит вес на здоровую ногу и слегка кренится набок. Значит, ребра ее тоже беспокоят. Надо было продержать ее еще несколько дней на больничном. Но вслух Ева ничего не сказала.

– Есть данные о финансовом положении Свишеров?

– Пока нет. Мы, детективы, все-таки не волшебники.

– Бездельники!

Ева вышла из лифта и направилась прямо к номеру 4215. Она не позволяла себе ни думать, ни чувствовать. Все равно это не имело бы смысла.

Она нажала кнопку и поднесла свой жетон к смотровому «глазку». Дверь открыл мужчина в пушистом махровом халате с монограммой отеля на голое тело. Его темно-каштановые волосы были взлохмачены, симпатичное крупное лицо хранило полусонное довольное выражение человека, только что занимавшегося классным утренним сексом.

– Офицер?

– Лейтенант Даллас. Мэттью Дайсон?

– Да. Извините, мы еще не встали. – Он прикрыл ладонью широкий зевок. – Который час?

– Семь с небольшим. Мистер Дайсон…

– У нас какие-то проблемы с отелем?

– Не могли бы мы войти, мистер Дайсон? Нам нужно поговорить с вами и вашей женой.

– Дженни еще в постели. – Полусонное выражение постепенно уступало место легкому недоумению. – А в чем дело?

– Нам хотелось бы войти, мистер Дайсон.

– Ну хорошо, хорошо. Черт… – Он отступил и жестом попросил их закрыть за собой дверь.

Они потратились на номер люкс: один из тех роскошных, как мечта, романтически обставленных номеров с островками живых цветов, свечами, камином, глубокими диванами. В серебряном ведерке со льдом на кофейном столике стояла пустая бутылка из-под шампанского. Ева заметила два высоких бокала с полой ножкой и кружевное женское белье, кокетливо брошенное на спинку дивана.

– Вы не позовете жену, мистер Дайсон?

Глаза у него были карие. В них вспыхнуло раздражение.

– Послушайте, она спит. Сегодня наша годовщина… то есть была вчера. Мы ее отмечали. Моя жена врач, у нее ненормированный рабочий день. Ей нечасто удается выспаться. Может, вы мне скажете, в чем дело?