– Мой дорогой сэр, я в этом нисколько не сомневаюсь. Но все же повторю, что со стороны миссис Бойнтон поощрение вашей дружбы выглядит очень странно. Знаете, мистер Коуп, эта миссис Бойнтон меня заинтересовала – очень заинтересовала…

– Вне всякого сомнения, она удивительная женщина. Очень сильный характер – прямо-таки выдающаяся личность. Как я уже говорил, Элмер Бойнтон всецело полагался на ее суждения.

– До такой степени, что согласился оставить своих детей в полной зависимости от ее милости – в финансовом плане? В моей стране, мистер Коуп, закон запрещает подобные вещи.

– В Америке, – мистер Коуп встал, – мы свято верим в абсолютную свободу.

Доктор Жерар тоже встал. Последние слова американца не произвели на него впечатления. Он много раз слышал, как их произносили граждане разных стран. Убеждение, что свобода является привилегией только твоего народа, – весьма распространенная иллюзия.

Доктор Жерар был мудрее. Он знал, что ни один народ, ни одна страна и ни один человек не могут считаться свободными. Но он также знал, что степень несвободы бывает разной.

Жерар лег спать в задумчивом настроении, заинтригованный произошедшим.

Сара Кинг стояла на площади Харам-эш-Шериф, спиной к Куполу Скалы. В ушах звучал плеск фонтанов. Мимо проходили группы туристов, не нарушая восточной безмятежности этого места.

«Странно, – подумала Сара, – давным-давно некий иевусеянин устроил на этой скалистой вершине горы гумно, а Давид купил это место за шестьсот сиклей золота и поставил на нем жертвенник. А теперь здесь слышен разноязыкий гомон туристов со всего света…»

Она повернулась и посмотрела на мечеть, которая теперь стояла на священном месте, и задумалась, был ли храм Соломона хотя бы вполовину таким красивым.

Послышался топот шагов, и из мечети вышла небольшая группа людей. Это были Бойнтоны, которых сопровождал словоохотливый драгоман[6]. Миссис Бойнтон с двух сторон поддерживали Леннокс и Реймонд. За ними следовали Надин и мистер Коуп. Замыкала шествие Кэрол. Выйдя из мечети, она заметила Сару и, немного поколебавшись, все же решилась: резко повернулась и быстро и беззвучно побежала через двор.

– Прошу прощения, – задыхаясь, сказала она. – Я должна… я… мне кажется, я должна с вами поговорить.

– Да? – удивилась Сара.

Кэрол дрожала всем телом; лицо у нее было белым как мел.

– Это насчет… моего брата. Когда вы… вы заговорили с ним вчера вечером, то его поведение, должно быть, показалось вам очень невежливым. Но он этого не хотел… просто он… не мог ничего поделать. Пожалуйста, поверьте мне.

Явная нелепость этой сцены поразила Сару. Ее гордость и чувство вкуса были оскорблены. Зачем эта странная девушка внезапно бросилась к ней и принялась неловко извиняться за грубость брата?

Резкий ответ уже был готов слететь с ее губ, но затем она вдруг передумала.

Во всем этом чувствовалось что-то необычное. Кэрол говорила серьезно. Та самая интуиция, которая заставила Сару выбрать профессию врача, отреагировала на невысказанную мольбу девушки. Инстинкт подсказывал, что здесь что-то не так.

– Расскажите мне, что случилось, – доброжелательно отозвалась Сара.

– Он говорил с вами в поезде, да? – спросила Кэрол.

Сара кивнула.

– Да. Скорее, это я с ним говорила.

– О, конечно. Именно так все и было. Но понимаете, вчера вечером Рей боялся… – Она умолкла.

– Боялся?..

Бледное лицо Кэрол стало пунцовым.

– Да, я знаю, что это звучит нелепо… даже безумно. Понимаете, моя мать… она… она нездорова… и она не любит, когда мы заводим друзей на стороне. Но… но я знаю, что Рей хотел… хотел бы дружить с вами.