– Неужели мой акцент все еще заметен? – нахмурилась Саффрон. Она жила в Нью-Йорке уже почти десять лет и, по ее мнению, говорила как местная жительница, а не приезжая из небольшого городка штата Кентукки.

– Совсем легкий. Я даже не могу точно сказать, в чем именно он заключается. – Блейк засмеялся. – Небольшой городок?

Саффи посмотрела на него, стараясь выглядеть расстроенной, но потом тоже рассмеялась.

– Небольшое местечко под названием Мейсвилл в Кентукки. Но я не возвращалась туда уже целую вечность. Вы можете выдернуть девушку из небольшого города, но не город из девушки, так ведь?

Блейк наклонился к перилам и посмотрел на нее, улыбаясь все шире и шире. Она должна была сжаться от его напора и внимания, тем не менее смело встретила его взгляд. Все те годы, что делала карьеру, танцуя с подросткового возраста до двадцати лет, она не могла уделять время встречам с мальчиками. Хотя флирт с Блейком доставил ей удовольствие и не казался чем-то ненужным или неестественным.

– Интересно, что девушка из Мейсвилла делает в Нью-Йорке? – спросил он.

Саффи подняла бокал и сделала глоток, размышляя, что ему можно рассказать, а о чем лучше умолчать.

– Это долгая история.

Его улыбка заражала. Ничего не скажешь, роскошный мужчина, красивый, как на картинке: темные волосы и смуглые черты с золотистым загаром на фоне белой рубашки.

– Значит, – сказал он глубоким, звенящим голосом, – у меня вся ночь свободна.

– Мне интереснее послушать о вас. – Саффи закашлялась, стараясь не утонуть в гипнотизирующем взгляде темных с золотыми искорками глаз.

– Думаю, вы хотите понять, насколько я люблю говорить о себе, – усмехнулся Блейк.

Саффрон снова подняла бокал, опасаясь, что пьет больше обычного. У нее не было времени научиться пить или общаться с людьми. Как это часто случается с балеринами, она почти ни с кем не виделась, ей приходилось считать каждую калорию, что уж там говорить об алкоголе. Сегодня вечером ей было хорошо, независимо от того, вызвано ее оживленное и восторженное настроение шампанским или очарованием собеседника.

– Может быть, договоримся не задавать личных вопросов? Я не хочу говорить ни о работе, ни о моей жизни.

Она зарабатывала на жизнь балетом, но каждый вечер, упражняя ногу, ощущала непрекращавшуюся боль, напоминавшую о том, что с ней случилось. Как мало времени у нее осталось в городе, который она так любила, и как быстро рухнула ее мечта.

– Так случилось, что и я не хочу говорить о работе, – сказал Блейк. – Не пойти ли нам куда-нибудь в менее… – Его голос замер.

– Скучное место? – предположила она.

– Да, точно, – согласился он, допив остатки шампанского. – Ненавижу эти вечеринки.

– Мне всегда казалось, что это невероятно здорово быть приглашенной на потрясающую вечеринку, где собирается вся городская элита, – призналась Саффрон. – Но скоро поняла, что больше всего в этом мне нравится подбирать наряд. Вечеринки выглядят удивительными только со стороны, как я убедилась.

– Следовательно, вы предпочли бы отправиться в более веселое местечко? – спросил он со смешком.

– Да. Думаю, можно и так сказать.

Саффрон отдала Блейку бокал, не желая больше пить. Ей нравилось оставаться трезвой, тем более отправляясь куда-то с малознакомым мужчиной. Блейк стал искать место, куда его можно поставить. Тем временем она отправила эсэмэску Клэр:

Саффи улыбалась, нажимая «отправить». Клэр обалдеет, ну или просто порадуется за нее. Подруга всегда говорила, что ей нужно больше веселиться и не воспринимать жизнь так серьезно, правда, ей не нужно собирать вещи и возвращаться в Мейсвилл, если не подвернется какая-нибудь вакансия. Саффрон была серьезна, потому что этого требовала работа, и она была бы рада зарабатывать на жизнь только балетом.