«Ничего, дорогая, ровным счетом ничего, – ответил ей Голушко мысленно. – Если не считать того, что к тебе пристают всякие богатенькие хлыщи с предложениями прогуляться вечером, а ты им отвечаешь: «Возможно», от чего я сатанею…»
– Мить, ты чего молчишь? – проявила настойчивость Марго. – Случилось что, спрашиваю?
– Да нет, – пожал он плечами. – Просто погрузился в раздумья… Служба, сама понимаешь…
– Ага, понимаю, – серьезно заявила она. – И мне есть что тебе сообщить…
И она принялась пересказывать содержание разговора, состоявшегося за завтраком. Митрофан слушал вполуха. Естественно, нужная информация откладывалась в его памяти, но все то время, пока жена «давала показания», он думал об одном: почему она сказала Максу «возможно»…
– В общем, Митя, тебе просто необходимо поговорить с его женой и связаться с коллегами из ОБЭПа, – закончила свой рассказ Марго.
– Вообще-то ОБЭП уже упразднили, – машинально поправил ее Митрофан. – Теперь это называется…
– Да и черт с ним, с названием! – вспылила супруга. – По-моему, ты меня совсем не слушал! Только в конце очнулся.
– Тебе показалось… – И, не выдержав, выпалил: – А с кем ты перед уходом из столовой разговаривала?
Марго свела свои тонкие бровки на переносице, но почти тут же ее лицо разгладилось и последовал ответ:
– А, вон ты о ком… Это Макс Радов… Он тоже отдыхающий.
– И что он хотел?
– Да ничего не хотел, – немного смутилась она. – Просто поболтать… – И Марго поспешила сменить тему: – Прости, но я тебе ничего из столовой не принесла… Не заметила, как все слопала… Но если хочешь кушать, я тебе из номера притащу печенье, у меня от ужина осталось.
– Я не голоден, спасибо…
Тут в его кармане затренькал сотовый телефон, и Митрофан вынужден был прервать разговор и ответить.
– Я пойду к себе, – шепотом сказала Марго и указала пальчиком на выглядывающую из-за липовых крон островерхую крышу своего бунгало.
Митрофан кивнул и так же тихо ответил:
– Иди, а я поехал в город, прокурор вызывает! – После этого он притянул ее к себе, чмокнул в нос и вернулся к телефонному разговору.
Базиль
Переправив сына на берег, Базиль вернулся на остров и пустился на поиски Лехи. Тот оказался не где-нибудь, а там, где старший Голушко разбил свой лагерь: сидел на перевернутом ведре и уплетал бутерброды.
– Вы, Василь Дмитрич, меня простите, – прочавкал он, увидев Базиля, – но я у вас тут хавчик позаимствовал…
– Лопай, не жалко!
Базиль опустился на колени и стал разводить костер. Чаю, в конце концов, попить надо!
– Голодный, как саранча в неурожайный год, – пожаловался Леха, который на самом деле был похож на саранчу – жрал беспрестанно, оставаясь при этом худым. – А все из-за Митьки. Уговорил мой завтрак подчистую… Все пять бутербродов с колбасой!
– Митя ел колбасу? – не поверил своим ушам Базиль.
– С жиром…
– Очуметь!
– И пил кофе!
– Человеком становится, – усмехнулся Базиль. – Эдак сало есть начнет. И пить водку.
– Про водку ничего сказать не могу, а сала уже хочет…
– Кстати, о птичках, – встрепенулся Голушко. – У меня тут есть немного… – Он оттопырил карман штормовки и показал Лехе бутылочное горлышко. – Будешь?
– Не, Василь Дмитрич, не буду, – затряс головой Смирнов. – Я ж на работе… Мне нельзя!
– Капелюшечку. Для согрева… А то сегодня прохладно! – Видя сомнения Митиного друга, Базиль привел последний аргумент: – Лаврушкой зажуешь, у меня ее полно…
– А, черт с вами, наливайте!
Базиль, плеснул в алюминиевую кружку граммов пятьдесят водки и протянул Лехе. Тот с благодарным кивком ее взял и быстро опорожнил.
– А теперь закуси. – Базиль кинул Лехе конфетку – бутерброды тот уже успел оприходовать.