Подойдя к кровати, я тихонечко опустилась на краешек. Мама спала мирным, спокойным сном. Казалось, что никакой болезни и нет – она просто спит. Как же мне хотелось, чтобы так и было.

Осторожно, чтобы мама не проснулась, я погладила её по ладони, а перед уходом укрыла дополнительным одеялом. Сегодня холодно, дождь опять-таки, а печь мы не разжигали в целях экономии. Вернувшись к себе в комнату, я ещё очень долго не могла уснуть: всё ворочалась и думала об этом драконе. Зачем он прилетал? Что ему вообще понадобилось на севере так далеко от столицы? Случайность это была или он действительно учуял, что я пыталась снять браслет?

Рука ныла и болела ещё несколько дней. Из-за чего случались неприятные казусы: то просыплю мешок с мукой, то случайно разобью банку с вареньем, пытаясь ухватить её с верхней полки. В общем, приятного мало.

– Даниэлла, какой ты стала неуклюжей, – укоризненно качала головой госпожа Эндрюс – управляющая лавкой. Она не принадлежала ей. Хозяином был господин Элайджа Брамс – тучный, с бегающими глазками мужчина. Он всегда привлекал внимание своей роскошной одеждой. Господин Брамс носил дорогие костюмы из лучших тканей, о которых мог мечтать каждый. Толстота его фигуры только добавляла выразительности образу, и он с гордостью демонстрировал дорогие украшения, золотые часы и перстни с драгоценными камнями. Однако за внешним лоском скрывался самый настоящий скряга. Господин Брамс всегда пытался наживиться на своих клиентах, предлагая товары по завышенным ценам. Он прекрасно знал, что другой бакалейной лавки в округе нет. Поэтому у людей попросту не было иного выхода.

– Простите, – я взяла тряпку и начала убирать за собой очередной кавардак. – Сама не знаю, что со мной.

– Благодари Двуликого, что хозяина на этой неделе нет, – кивнула женщина в сторону кабинета господина Брамса. – Иначе вышвырнет тебя. И не посмотрит, что ты работаешь тут… – госпожа Эндрюс задумалась. – Даниэлла, сколько ты уже здесь работаешь?

Я подняла голову над прилавком.

– Четвёртый год, – уверенно ответила я.

Я точно знала, сколько работала в лавке. Могла даже сказать число и месяц своего первого дня здесь.

– Боги, – управляющая хлопнула в ладоши, – уже четвёртый год пошёл. Как же быстро бежит время.

Да, время бежит нещадно быстро, словно река, несущая нас сквозь жизнь, не давая возможности остановиться и задуматься. Минуты сменяют часы, дни сливаются в недели, а годы проходят, словно мгновение. И ты уже не помнишь, что была когда-то и другая жизнь. Без голода и лишений. Но она больше никогда не вернётся. Кажется, я застряла в этой лавке навсегда, застряла в этом городе, и нет выхода.

Я с силой сжала браслет, сдерживающий магию. Боль прокатилась по телу, и осколки былой жизни врезались мне в сердце. Прошлое начало давить на мозг, словно шрам, который ещё не зарубцевался, и о котором невозможно забыть.

– Ох, жаль, что в нашем захолустье нельзя найти что-нибудь более достойное, – проворчала госпожа Эндрюс.

– Меня всё устраивает. К приезду хозяина обещаю взять себя в руки.

– Это да, – управляющая мрачно хмыкнула. – Да вот только замуж тебе нужно, вот что.

Я снова поднялась над прилавком, едва не ударившись о его выступ.

– Вы, наверное, шутите?

– Ничуть. Тебе сколько лет? Восемнадцать?

– Девятнадцать, – поправила я.

– Тем более, – с важным видом продолжила женщина. – Найди себе мужа. Ты хорошенькая.

– За хорошенькую, конечно, спасибо. Но кому я нужна? Без приданного, из такой… – голос сорвался на хрип, – из такой семьи.

– А как же Бэн Брамс? Он же сын хозяина. Выгодная партия.