И вот, когда она уже смирилась с тем, что навсегда утратила любовь мужа, однажды вечером Уильям решил остаться дома после ужина, а чуть позже пришел к ней в спальню. Тогда-то и был зачат еще один ребенок – Джон «Джек» Джейкоб Астор IV. Сын. Наконец-то.

Тогда Уильям наведался к ней в спальню в последний раз.

Наступил ноябрь, а вместе с ним и новый светский сезон. Альва рассчитывала, что ее усилия по спасению дочери миссис Астор на Наскальной тропе в конце концов будут вознаграждены и она добьется расположения гранд-дамы светского общества, но всякие надежды на это угасли, когда они с Вилли не получили приглашения на свадьбу Эмили. А ведь Альва по этому случаю платье особое приготовила, купила свадебный подарок – две украшенные эмалью вазы из венецианского стекла, некогда принадлежавшие одному виконту, жившему в XVIII веке. Элис и остальным Вандербильтам она хвасталась, что будет гулять на свадьбе дочери миссис Астор, где соберется весь высший свет, и, оказавшись в числе отверженных, почувствовала себя глубоко оскорбленной.

А потом, как это бывает, удача окончательно отвернулась от нее. Однажды Альва столкнулась с миссис Астор в ювелирном магазине «Тиффани и компания» на Юнион-сквер. Гранд-дама стояла у прилавка, рассматривая бриллиантовые броши, которые продавец разложил перед ней на черном бархатном подносе. Вдвоем они отбирали понравившиеся ей модели. Альва подошла ближе.

– Не могу решить, какую из этих двух взять, – говорила миссис Астор.

Альва придвинулась к ним еще ближе, разглядывая украшения. Первое представляло собой восхитительный овальный аметист в изысканном обрамлении из желтых бриллиантов, ограненных в стиле «роза» и составленных в виде лаврового венка. Вторая брошь была сделана из синих сапфиров, вставленных в соцветие из бриллиантов.

– Они обе хороши, – сказал продавец. – Я уверен, миссис Ван Ален по достоинству оценит и ту, и другую.

Миссис Ван Ален? Эмили? Это для Эмили?

– Да, только я в раздумьях, пытаюсь понять, какая из них подошла бы ей больше, – сокрушенно произнесла миссис Астор.

– Прошу прощения, – вмешалась Альва, – я невольно услышала ваш разговор. – Она почувствовала, как миссис Астор вся напряглась. Молчи, Альва. Больше ни слова. Не лезь, не лезь, не… – Мне кажется, аметист будет лучше сочетаться с цветом лица и волос миссис Ван Ален.

– Что ж, прекрасно, – обратилась миссис Астор к продавцу. – Я возьму сапфиры.

Несколько недель Альва ходила мрачнее тучи, а потом решила, что пора нанести светский визит миссис Астор. Разумеется, на этот счет существовали определенные правила, но ведь правила для того и существуют, чтобы их нарушать, считала она. Было принято заблаговременно оставлять визитную карточку и ждать – порой до недели – ответа миссис Астор. Альва делать этого не собиралась. Она уже пробовала следовать этикету: оставляла свою визитку не один, не два, а целых три раза. Она устала ждать. Больше ее визитки не будет в числе сотни карточек просителей, ожидающих милости миссис Астор. Альва прежде никогда не сидела сложа руки, если хотела чего-то добиться, так с какой стати изменять своим привычкам?

Напоследок она еще раз оглядела себя в зеркало. Для визита она выбрала бледно-зеленое платье с изумрудной окантовкой на лифе и в качестве украшения – нитку кремового жемчуга, которая, по словам Вилли, некогда принадлежала Екатерине Великой. Жемчуг наряду с норковой шубой и муфтой из того же меха – наряд более чем достойный.

В тот день шел снег. Первый настоящий снегопад в текущем году. Служивший у них кучер подал к дому экипаж. Две вороные лошади уже были припорошены белыми хлопьями, из ноздрей у обеих вырывался пар. Кучер опустил подножку и помог Альве взойти в карету. Еще не так давно она ходила по городу пешком, до дыр изнашивая обувь, или ездила в переполненных омнибусах вместе с вонючими мужиками в грязных башмаках и женщинами в поношенной одежде, державшими на коленях детей, поэтому личный экипаж с персональным возчиком Альва никогда не принимала как должное. Руки в перчатках она сунула глубоко в муфту на шелковой подкладке. Экипаж тронулся с места.