– Ба…

– Тебе вредно говорить. Доктора запретили. Наберись сил. Всё хорошо. Мы контролируем ситуацию. Ничего чрезвычайного. Спи.

– Хоро… шо.

Императрица-августа прикрыла глаза, вновь проваливаясь в сон. Императрица-мать просто перекрестилась. Господи Боже, сделай так, чтобы девочка выжила. Она так нужна своим подданным. Никто без неё не вытянет эту страшную ношу…

Остров Христа. Императорская резиденция. Кабинет императрицы-матери. 8 сентября 2015 года

Мария Первая растирала онемевшие ноги. Здоровье резко ухудшалось. Ей становилось всё хуже, невзирая на все усилия врачей и техники. Не покушение ли? Или просто старость? Доктора не говорят. Следственный Комитет занимается, и СБД занимается, и Имперская СБ, но… Сколько ей осталось? Доктора даже под пытками не скажут точно. Может, и сами не знают. А может, считают, что ложь во благо. Во благо ли государства? Знать бы…

Сообщать ли подданным, что Маша пошла на поправку? Тут непросто. С одной стороны, это оздоровит обстановку и подкрепит лояльность элит. С другой, если что пойдёт не так, то может начаться форменная паника…

А медицина пока даёт очень осторожные прогнозы. Состояние стабильно тяжёлое, и насколько это самое «стабильно» стабильно, пока ответить не берутся.

Плохо.

Даже если абстрагироваться от всего прочего, Вовка пока явно не готов быть императором. Ни внутренне, ни внешне. Нет пока у него той харизмы, какая есть у его матери. Или у того же Мишки. Даже Динка сплошная властная обаяшка. А Вова вот пока не дозрел до восторга масс.

А это опасно.

Ведь пока всё держится на самой императрице-матери, но молодёжь бурлит, и сама Мария Первая отнюдь не символ их ожиданий перемен.

Это объективно и очевидно.

Доклады спецслужб это ясно показывают.