Нет, не могло быть и речи о том, чтобы я успел за считаные минуты хотя бы просмотреть хоть часть поступивших на утро докладов. Так, пробегаю заголовки, делаю пометки, переношу в Избранное, для более детального изучения впоследствии. Может уже по дороге на Луну, а скорее уже там, ближе к вечеру. По терранскому времени, разумеется. Откуда на Селене время? (Шутка.)

Спросите – а зачем тебе, дорогой господин хороший, секретари и прочие референты? Чего ты сам читаешь всё подряд? Так это «всё подряд» уже после их отсева. Мусор убрали и спустили по инстанциям.

В общем, только сверхсрочные новости.

Что первое и самое важное? Антарктида.

Ну, высадкой на ледяном континенте моя возлюбленная Бель меня не удивила. Всё шло к большой свалке между Террой и Южноамериканским союзом, то бишь между мной и Изабель. Любовь любовью, а державные интересы плевать хотели на наши с ней чувства друг к дружке.

Мы готовились. И они готовились. Чили – так, ерунда. Острие копья Бразилии и лично Бель. Просто повод начать вторжение.

Ещё после 3-й Тихоокеанской Великий стал собирать отказы близких к Антарктиде стран от своих прав на неё в пользу Единства. Где-то эти отказы входили в акты капитуляции, где-то, как с Францией, в договора о покупке островов, а где-то, как с Аргентиной, в соглашения о разграничении островных территорий и совладений… Уступив прилегающую к Гренландии часть Арктики Дании, Михаил Великий закрыл попутно и притязания на Антарктиду всего Нордического Союза. Всемирный Сенат закрепил за Террой статус опекуна Антарктиды, а неурегулированность претензий Чили после смерти Великого как-то забылась. Чили вопрос не поднимала, своих станций на Южном континенте не размещала. Учёные же остальных стран запрашивали разрешения на экспедиции в уполномоченных органах Терры. После же включения Антарктиды в состав Великотерранской Империи ситуация резко изменилась. Получив от нас укорот в космосе, ЮжАС не мог не попробовать взять реванш на близкой к себе территории. При этом латиноамериканцы особо и не рисковали, в бой против терранского Голиафа они толкали своего Давида – Чили. Хоть за его спиной явно стояли кланы и власти самых мощных стран континента.

Как-то я спросил у Бель, зачем Бразилии Марс, если больше половины их империи вообще не освоена и покрыта джунглями. На что моя возлюбленная лишь рассмеялась. Мол, так и у вас половина Терры – это глухая Сибирь и Заполярье, но зачем-то же терране лезут во все стороны, включая планеты и астероиды. А теперь вот мы полезли и в её Антарктиду…

Мы с Бель вживую виделись редко, да и то большей частью в рамках официальных протокольных мероприятий, где не могло быть и речи о горячих страстных объятьях и поцелуях. Всё время мы были на виду, так что единственной возможностью часто были «переговоры глав делегаций с глазу на глаз», как два года назад в Москве. Я вздохнул, вспомнив Москву. История хоть для Империи Кино в Новом Илионе. Кесарь и наследная принцесса. Политика, интриги, романтика. Мы с Бель прыгнули в наши чувства, как в омут. Маргариты в моей жизни ещё не было, а с Дианой на тот момент мы практически уже разошлись, и она, забрав детей, улетела от меня на другую сторону планеты к своим Ухтомским. Так что я был фактически свободен. И Изабель тоже. Так что… Так что увы, это не кино. Нам не позволили. Мы не в сказке живём. Увы.

Наша взаимная страсть теперь всё больше выражалась во взаимных шуточках и подколках. Но я всегда жалел, что я никогда не смогу жениться на ней, а она, как она говорит, рыдает ночами от того, что ей никогда не выйти за меня замуж. У нас был бы равнородный брак и наши дети унаследовали бы эту Вселенную, но увы, это невозможно по политическим причинам. Мы – ярые враги, и тут ничего не поделать. Наш брак просто нереален. Элиты против. Две империи уже готовы броситься друг на друга. И отнюдь не в любовные объятия. И если я или она сделаем что-то вне этой парадигмы, то нам быстро устроят державные похороны. Мне в Санкт-Петербурге, ей в Рио-де-Жанейро.