А есть ещё «союзники»: те же шотландцы, вестралийцы, сиамцы, тиррусцы, сунгарийцы, разного рода китайцы с индостанцами, афганцы, не говоря уж о наших родных римлянах… И «партнёры»: японцы, германцы, и даже красные и белые латиноамериканцы – все имеют свой интерес в этом частном деле. Иначе их просто никто не пустит ни в Океан, ни в Космос, ни, тем более, на Луну с Марсом. Мы, как державы, можем дружить или воевать, но частные деньги Домов и сил вокруг них – это святое.

Да, Космофлот и сам космос – это дорого. Но мы уже расстреливали попытку южноамериканской экспедиции высадиться на Марс. Расстреливали и попытки высадиться на Луну. Расстреливали, вне зависимости от национальной принадлежности экспедиций. Просто по факту попыток. Это наши царства-колонии. Это наши деньги. А защита их требует денег.

И Космофлота с космодесантом. Которые тоже очень дорого стоят.

И да, я не сказал, что мой лунный папаша, равно как и наследник Клана Ухтомских Дий Валерьевич Ухтомский, в прекрасных личных отношениях с возлюбленной моей Изабель Бразильской? Ничего личного. Просто деньги. Гигантские деньги.

Се ля ви. Тесен мир.

Жестокий мир прекрасного будущего. Добро пожаловать.

Юная Романова-Ухтомская теребила меня за плечо.

– Па! Смотри!

Оглядываюсь послушно. Позади нас садился суборбитал. Я не стал уточнять у Ефремова, откуда прибыл корабль. Без меня разберутся.

Оживлённо тут сегодня. Прямо базарный день.

– Папа, Бася спрашивает – мы приехали?

Вот маленькая вредина! Стоило папе задуматься, так она в своей излюбленной манере начинает спрашивать «через Басю». Типа ему интересно. Угу. Сэр Баскервиль уже чувствует, что он крепко попал и что ему здесь уже не нравится. Слава богу, спрашивать мнения собаки никто тут не собирался. Он это понимал и тихо поскуливал, тоскливо глядя на «громаду» челнока и реальную громаду суборбитального носителя. Подожди, пёсик, увидишь ты ещё «Константинополь», а потом и Селену. Там тебе очень «понравится».

Пассажирский терминал, лента транспортёра.

Что ж, вот мы и на борту челнока с незатейливым названием «Заря-17», который ждал нас под брюхом носителя. Термоядерные Двигатели Коссиковского тем более, Двигатели Шамли были слишком велики для небольшого челнока, а использовать химические двигатели было слишком дорого и нерационально. Поэтому двухступенчатая схема выхода на орбиту.

– Добрый день, товарищи, дамы и господа.

Собравшиеся в челноке вразнобой поприветствовали меня.

Я проверил крепления и готовность систем безопасности в ложементе дочери. Смех смехом, а я однажды взорвался вместе с кораблём на старте нашей миссии к межзвёздному астероиду Орфней. Приятного мало. Хорошо хоть системы спасения экипажа отработали штатно, и мы просто жёстко упали на системе парашютов в Индийский океан, где нас потом и выловили вертолётами. Нормально упали, погибших не было. Всех даже допустили до повторной попытки стартовать в глубокий космос. Правда недролог наш свалился с болячкой, пришлось менять на Марфу. Ладно, Марфа – другая история. Не при детях.

Родила она второго сына, кстати. Не сама. К счастью, не от меня. Институт Крови постарался.

Но наша экспедиция подтвердила, что глубокий космос не для обычных людей. Во всяком случае, с нынешним уровнем технологий. Здоровье серьёзно сдало почти у всех участников звёздной экспедиции. Не помогли ни препараты, ни экраны, ни магнитные поля корабля. Не говоря уж, что мы едва не улетели прямиком к звёздам.

– Дочь, ты готова, а, твоё величество?

Екатерина Марсианская заученным движением опустила стеклянное забрало космического шлема. Шипение. Герметизация.