— Я… я не могу рассказать, зачем мне это нужно, — увидев лицо Элая, я поспешила добавить: — Это не моя тайна. Тебе я бы рассказала первому, если бы с меня не взяли слово молчать. Но это для благого дела. Ты же знаешь, что из меня плохая обманщица. — Я с самым честным видом заглядывала ему в глаза.

— Да уж, — кивнул Элай, — у тебя все на лице написано. — Хорошо, я помогу. Обещай только, что это никак не отразится на Владе.

— Честное ангельское, — я подняла правую ладонь. — Только сделать это нужно без ведома Регины.

Элай вздохнул.

— О, небо, на что ты меня подбиваешь.

— Ну пожа-а-а-луйста-а-а, — протянула я. — Всего лишь взять рисунок, посмотреть, что написано на обороте, и вернуть обратно. Будь я материальна для этого мира, сделала бы это сама. А Регина, сам понимаешь, та еще штучка и пока меня не слушает.

Элай снова вздохнул.

— Хорошо. Я так понимаю, это связано с темным хранителем Регины, который настолько страшен, что его боятся свои же?

— Элай, это тайна, — прошептала я краешком губ. — Но ты мыслишь в правильном направлении.

— Я помогу, но пообещай мне быть осторожной.

— Обещаю.

— Хорошо. И, кстати, нам придется добираться по воздуху. Наши подопечные смылись.

— Ну и замечательно. Ненавижу метро.

У меня было почти что праздничное настроение. Рассказ экскурсовода о том, что все художники подписывают свои картины и предпочитают давать им названия, навел меня на чудесную мысль.

Вряд ли Регина оставляет свои художества безымянными, ведь она мечтает стать известной. Получить точный почтовый адрес и полное имя темного я, конечно, не надеялась, но хоть какая-то зацепка должна быть. Надеюсь только, что с обратной стороны не написано что-то в духе «Самый горячий хранитель» или «Мистер Длинные Волосы».

Мы взмыли вверх и за считанные минуты добрались до дома Регины. Там нам пришлось какое-то время полетать над домом, ожидая подростков. Наконец они появились, держась за руки. Мы с Элаем удивленно переглянулись. Регина, заметив нашу мимику, резко выдернула свою ладонь из ладони Влада.

— Жарко, — коротко пояснила она.

Едва дождавшись, пока подростки поднимутся в квартиру, и Регина, вспомнив о хороших манерах, отправится готовить чай, я, нетерпеливо пританцовывая, зашептала:

— Давай, Элай, заставь парнишку взять рисунок, или как там обычно все происходит?

— А ты разве не знаешь, как это делается? — С сомнением взглянул на меня Элай.

— Издеваешься? Как, по-твоему, я должна что-то советовать Регине, если она меня слышит! Обычно мы просто переругиваемся. Давай уже, начинай. Она скоро вернется!

— А ты не должна быть с ней?

— Чай она приготовит и без моей помощи. Давай же!

Элай устремил пристальный взгляд на Влада, который стоял около окна и созерцал двор. Внезапно он, словно очнувшись, обвел глазами комнату, направился к книжному шкафу, взял книгу и принялся лениво ее перелистывать.

— Как-то плохо у тебя получается, — проворчала я, сильно нервничая. Хорошо еще, что темная хранительница Влада была не у дел. Благодаря влиянию Элая, она очень редко появлялась рядом с юношей.

Элай продолжал смотреть на своего подопечного. Влад сделал, наконец, несколько шагов в сторону, и взгляд его упал на рисунки, висевшие около стола.

— Вон тот, с крас… — азартно зашептала я, но тут же спохватилась: — С красочным ангелом!

— Он же черно-белый, — удивленно откликнулся Элай.

— Там очень красочные тени, — не особо удачно выкрутилась я.

Влад убрал кнопки, которыми рисунок крепился к стене и, устроившись в кресле, принялся рассматривать грозного, но необычайно прекрасного ангела.